Зубная фея летает на зубной щётке - [6]

По его фигуре нетрудно было догадаться, что он отвечает именно за холодильник. И к работе относится со всем тщанием.

– В магазин, что ли, бегаешь?

– В магазин я не бегаю. Но я делаю так, чтобы они вовремя покупали всё, что нужно.

На слове «они» Фёдор показал вазочкой на потолок.

– А ты за что отвечаешь? – спросила Янка у Степана.

– Ну, – несколько смутился домовой фей, – Я за всё отвечаю.

– Молчи уже, за всё!

Фёдор пихнул ногой стул, Степан замахал руками, чтобы не опрокинуться.

– Понимаешь, всегда найдётся какая-то мелочь, у которой нет своего фея. И тут выход нашего Степана.

– Куда выход?

– На сцену. Пожалуйста, вчера у хозяйки нитка в иголку не вдевалась. Всегда вдевалась, а вчера – нет. Не держать же нам специального фея продевания ниток. И Степан её – раз, в ушко пропихнул. Хорошая работа!

Фёдор подмигнул Степану.

– Так, а я, значит, зубная фея. Не помогайте, я попробую угадать.

Янка вспоминала всё, что знала о зубных феях из книжек и мультиков.

– Я должна забирать выпавшие молочные зубы, которые прячут под подушкой, и взамен оставлять монетки. Так?

Феи помолчали, уставившись на неё. Потом захохотали.

– И-и-и, – тонко смеялся Фёдор. – Монетки за зубы! Ну, ты придумаешь!

Он вытирал слёзы.

– Янка, кому нужные выпавшие молочные зубы?

Машка встала, подошла и, наклонившись, улыбнулась во весь свой зубастый рот:

– Зубная фея отвечает за чистку зубов.

* * *

– Фу!

Когда Янке объяснили, чем занимается зубная фея, её затошнило. Она представила, как лезет в чужой рот и выковыривает там зубочисткой размером с лопату кусочки пищи, застрявшие между зубов. Как тянет зубную нить, закинув на плечо, как канат, и упираясь ногами в мокрый язык. Поскальзывается и падает в чужие слюни. А налёт с языка соскребает шваброй. Темно, мокро, воняет. Нет, спасибо, на такую работу она не нанималась. Собственно, она ни на какую работу не нанималась.

– Слушайте, а давайте я буду феей цветов, например, а? Чтобы они вовремя поворачивались за солнцем, распускали лепестки, и прочие пестики-тычинки? Они у меня – ух! – Янка потрясла кулаком. – Строем ходить будут.

– Ишь, чего захотела. – Фёдор избавился от вазочки и рассматривал фарфоровую балеринку. В подставке у неё имелось отверстие, и Фёдор прикидывал, пролезет туда палец или нет. – Что бы получить такое место, нужно лет пятьдесят в цветочном горшке проработать. Сначала феей грунта, феей удобрений, потом дырочки в лейке прочищать. Ну и так далее.

Фёдор покрутил в воздухе кистью, изображая восходящую спираль карьеры. Палец в балеринку пролез.

– А божьих коровок феи не пасут? Я б смогла. Пастушкой.

– Божьи коровки на улице. А мы в квартире. А что феи могут жить на улице, это вообще сказки.

«Ну вот, дожили, – подумала Янка, – сидит фей не из сказки и рассказывает про феев из сказки».

– Да ты не бойся, – утешала Машка, – в рот никому лезть не придётся. Ты, как бы это сказать, обеспечиваешь процесс. Чтобы чистить не забывали, чтобы чистили правильно, зубной нитью пользовались. Раз в полгода к стоматологу. За каждый кариес штраф.

– Штраф? Это как? У меня денег нет.

– Здесь ни у кого денег нет. Отработаешь недельку феей пыльных углов, или ещё что-то в этом роде.

– Угу. Только я ничего не поняла. Они, эти люди, они ведь зубы чистят сами?

– Ну да. Сами, – кивнула Машка.

– А я-то что делаю? Как я могу что-то обеспечивать, когда они меня даже не видят?

– Да в том-то и дело, что видят, мы же тебе объясняли. Но не замечают, это разные вещи. Когда всё наладится, тебе будет достаточно мелькнуть у них перед глазами, и они такие сразу: «О, надо бы зубы почистить!» Условный рефлекс – великая сила. А пока к тебе привыкают, будешь напоминать, если забудут. Вслух считать, сколько раз они щёткой по зубам возюкают.

– Нормально. Я, значит, должна перед ними мельтешить, а если они втихаря нажрутся ирисок, меня накажут за выпавшие пломбы?

– А не нажрутся. И не втихаря. Смотри. – Машка принесла с полки у входной двери палочку, брошенную туда Янкой вместе с пластмассовой диадемой, и помахала перед её лицом. – Это тебе зачем, по-твоему?

– Не знаю. А это, вообще, что?

– Не видишь, палочка.

– Ага, круто.

– Волшебная, разумеется.

Машка подкинула её так, что палочка закрутилась в воздухе, и ловко поймала. Деревянная палочка поразительно походила на палочку. Только не волшебную, а китайскую, для еды.

– Очуметь! – прониклась Янка. – И что, ею колдовать можно?

Янка выхватила у Машки волшебный инструмент. Перед ней открывались блестящие перспективы.

– Да я наколдую им вставные челюсти – и сразу на пенсию: в искусственных зубах дырок не бывает. Йо-хо! – взмахнула Янка рукой.

– Нет. – Машка поймала её запястье, вынула магический реквизит и с грустным вздохом положила на стол. – Так не получится. Волшебной палочкой можно чуть-чуть подправить, подтолкнуть. Усилить. Понимаешь?

– Нет, не понимаю, – честно призналась Янка.

– Ну, например. Большому лень чистить зубы. Ты ему все уши прожужжала: «Чисти, чисти», а он с шоколадом между зубами спать укладывается. Тогда ты – раз – палочкой взмахнула, и всё.

– Что всё?

– Всё. Он встал и пошёл ванную.

– Зубы чистить?

– Да.

– И всё? Ничего больше она не может? – Янка показала на палочку.