Зойкина квартира - [3]

З о я. Что?

А л л и л у я. Обаятельная…

З о я. Ну, будет. К стороне. Дорогой мой, до свиданья. До свиданья. Мне нужно одеваться. Марш. Марш.

Рояль где-то отдаленно и бравурно играет Вторую рапсодию Листа.

А л л и л у я. До свиданья. Только уж вы сегодня решите, кем самоуплотнитесь, я зайду попозже. (Идет к двери.)

З о я. Ладно.

Рояль внезапно обрывает бравурное место, начинает романс Рахманинова. Нежный голос поет:

«Не пой, красавица, при мне

Ты песен Грузии печальной…»

А л л и л у я  (остановился у двери, говорит глухо). Что ж это? Выходит, что Гусь номера червонцев записывает?

З о я. А вы думали как?

А л л и л у я. Ну, народ пошел! Вот народ! (Уходит.)

О б о л ь я н и н о в (стремительно входит, вид его ужасен). Зойка! Можно?

З о я. Павлик! Павлик! Можно, ну конечно, можно! (В отчаянии.) Что, Павлик, опять?

О б о л ь я н и н о в. Зоя, Зоя, Зойка! (Заламывает руки.)

З о я. Ложитесь, ложитесь, Павлик. Я вам сейчас валерианки дам. Может быть, вина?

О б о л ь я н и н о в. К черту вино и валерианку! Разве [мне поможет валерианка?]

Голос поет:

«…Напоминают мне они

другую жизнь и берег дальний…»

З о я (печально). Чем же мне вам помочь? Боже мой!

О б о л ь я н и н о в. Убейте меня!

З о я. Нет, я не в силах видеть, как вы мучаетесь! Бороться не можете, Павлик? В аптеку! Рецепт есть?

О б о л ь я н и н о в. Нет, нет. Этот бездельник врач уехал на дачу. На дачу! Люди погибают, а он по дачам разъезжает. К китайцу! Я больше не могу. К китайцу!

З о я. К китайцу. Да… да… Манюшка, Манюшка!

М а н ю ш к а  появилась.

З о я. Павел Федорович нездоров. Беги сейчас же к Газолину. Я напишу записку… Возьми раствор. Поняла?

М а н ю ш к а. Поняла, Зоя Денисовна…

О б о л ь я н и н о в. Нет, Зоя Денисовна! Пусть он сам сюда придет и при мне разведет. Он мошенник. Вообще в Москве нет ни одного порядочного человека. Все жулики. Никому нельзя верить. И голос этот льется, как горячее масло за шею… Напоминают мне они… другую жизнь и берег дальний…

З о я (отдает Манюшке записку). Сейчас же привези. На извозчике поезжай.

М а н ю ш к а. А как его дома нету?

О б о л ь я н и н о в. Как нет? Как нет? Должен быть! Должен! Должен!

З о я. Где хочешь достань! Узнай, где он. Беги. Лети.

М а н ю ш к а. Хорошо. (Убегает.)

З о я. Павлик, родненький, потерпите, потерпите. Сейчас она его привезет.

Голос упорно поет: «…напоминают мне они…»

О б о л ь я н и н о в. Напоминают… мне они… другую жизнь. У вас в доме проклятый двор. Как они шумят. Боже! И закат на вашей Садовой гнусен. Голый закат. Закройте, закройте сию минуту шторы!

З о я. Да, да. (Закрывает шторы.)

Наступает тьма.

[Картина вторая]

…Появляется мерзкая комната, освещенная керосиновой лампочкой. Белье на веревках. Вывеска: «В х о т  в  с а н х а й с к у ю  п р а ц е с н у ю».  Г а н -Д з а -Л и н  (Газолин) над горящей спиртовкой. Перед ним  Х е р у в и м.  Ссорятся.

Г а з о л и н. Ты зулик китайский. Бандит! Цесуцю украл, кокаин украл. Где пропадаль? А? Как верить, кто? А?

Х е р у в и м. Мал-мала малци! Сама бандити есть. Московски басак.

Г а з о л и н. Уходи сицас, уходи с працесной. Ты вор. Сухарски вор.

Х е р у в и м. Сто? Гониси бетни китайси? Сто? Мене украли сесуцю на Светном, кокаин отбил бандит, цуть мал-мала меня убиваль. Смотли. (Показывает шрам на руке.) Я тебе работал, а тепель гониси! Кусать сто бетни китаси будет Москве? Палахой товалис! Убить тебе надо.

Г а з о л и н. Замалси. Ты если убивать будешь, комунистай полиций кантрами тебе мал-мала будет делать.

Х е р у в и м. Сто, гониси, помосники гониси? Я тебе на волотах повесусь!

Г а з о л и н. Ти красть-воровать будесь?

Х е р у в и м. Ниэт, ниэт…

Г а з о л и н. Кази… «и-богу».

Х е р у в и м. И-богу.

Г а з о л и н. Кази «и-богу» ессё.

Х е р у в и м. И-богу, богу… госсподи.

Г а з о л и н. Надевай халат, будись работать.

Х е р у в и м. Голодни, не ел селый день. Дай хлепса.

Г а з о л и н. Бери хлепца, на пецки.

Стук.

Кто? Кто?

М а н ю ш к а (за дверью). Открывай, Газолин, свои.

Г а з о л и н. А, Мануска! (Впускает Манюшку.)

М а н ю ш к а. Чего ж ты закрываешься? Хороша прачешная. Не достучишься к вам.

Г а з о л и н. А, Манусэнька, драсти, драсти.

М а н ю ш к а. Ах, какой хорошенький. На херувима похож. Это кто ж такой?

Г а з о л и н. Помосиники мой.

М а н ю ш к а. Помощник. Ишь ты! На, Газолин, тебе записку. Давай скорей лекарство.

Г а з о л и н. Сто? Навелно, Обольян больной?

М а н ю ш к а. У, не дай бог! Руки лежит кусает.

Г а з о л и н. Пяти рубли стоит. Давай денг.

М а н ю ш к а. Нет, они велели, чтоб ты сам пришел и при них распустил, а то говорят, что ты у себя жидко делаешь.

Г а з о л и н. Моя не мозит сицас сама итти.

М а н ю ш к а. Нет, уж ты, пожалуйста, пойди. Мне без тебя не велено приходить.

Х е р у в и м. Сто? Молфий?

Г а з о л и н  (по-китайски). Ва ля ва ля.

Х е р у в и м  (по-китайски). У ля у ля… Ля да но, ля да но.

Г а з о л и н. Мануска. Она пойдет, сделает сто надо.

М а н ю ш к а. А она умеет?

Г а з о л и н. Умеит, не бойси. Ты, Манусенька, отвернись мало-мало.

М а н ю ш к а. Что ты все прячешься, Газолин? Знаю я все твои дела.

Г а з о л и н  (поворачивает Манюшку). Так, Мануска. (Херувиму.)