Зови меня Смерть - [8]

Ухаживания за Шу начал с «маленькой безделушки, только в этом сезоне вошедшей в столичную моду», преподнесенной в самом начале прогулки. Разумеется, на глазах любопытной толпы — чтобы Люкресу непременно донесли. По счастью, его шпионов Дайм знал наперечет, что сильно облегчало задачу.

— Какой прелестный веер! — восхитилась Шу жуткой конструкцией из павлиньих перьев. — Ах, его императорское высочество так добр! Так любезен! Но неужели его высочество не желает полюбоваться на окрестности Суарда? Я так надеялась…

— О да, мы так надеялись порадовать нашего августейшего кузена, — подпел ей Каетано.

На этом он счел свой долг гостеприимного хозяина исполненным и вернулся к охмурению юной шеры Альгредо. Из них вышла отличная пара, Светлейший был прав. И правильно, что Каетано не сказали о прогнозах Светлейшего на тему одаренных детей. Юный принц упрям, как все Суардисы, и с него сталось бы упереться, потребовать свободы выбора и отказаться от собственного счастья из каких-то дурацких принципов.

— Готов спорить, и месяца не пройдет, как шера Альгредо станет невестой, — шепнул Дайм Шуалейде. — Тебе же она нравится?

— Нравится, — кивнула Шу с видом умудренной столетним опытом в любовных делах дамы. — Кай будет с ней счастлив.

И тут же кинула на Дайма лукавый, восторженный и такой горячий взгляд, что ему нестерпимо захотелось ее поцеловать. Прямо сейчас. Прямо здесь. Что ж, отличный момент, чтобы исполнить поручение брата.

— Шера Альгредо, без сомнения, прелестна. Но когда вы рядом, моя Гроза… я… мой августейший брат не видит никого другого.

— Ах… ваш брат… такой любезный кавалер…

— Мой брат страдает в разлуке с вами, считая минуты до того счастливого мгновения… — тут Дайм послал ей воспоминание об их свидании на балконе, — как сможет назвать вас своей.

Шу зарделась, и ноздрей Дайма коснулся сладкий и терпкий запах ее желания.

А Дайм продолжил — о мечте августейшего брата незамедлительно, прямо вместо прогулки уложить ее в постель. Получилось… ну что сказать, демонски убедительно получилось. Настолько, что они оба прокляли и соглядатаев Люкреса, и торчащую поблизости Ристану в сопровождении графа Сильво, и ни в чем не повинных гостей мероприятия, мешающих им хотя бы взяться за руки.

Правда, улучить минутку затишья и поцеловать Шу — мысленно, всего лишь мысленно! — никто Дайму не помешал. И любоваться ее сияющими глазами, припухшими губами и порозовевшими скулами — тоже. Еще бы не приходилось время от времени поминать всуе августейшего брата так, чтобы всем было слышно, и оделять комплиментами собственную невесту (по версии Люкреса), то получилась бы полнейшая идиллия.

Честно говоря, Дайм уже и забыл, когда ему удавалось так наслаждаться скучнейшими официальными мероприятиями. Но на этот раз все было иначе. Он словно сам стал шестнадцатилетним мальчишкой, для которого все внове, все ярко и интересно. Да что там, в свои шестнадцать он учился и тренировался, света белого не видя. Сначала восемь часов в Магадемии вместе со студентами-ровесниками, затем столько же индивидуальных и дополнительных занятий. Его учителями были и офицеры Магбезопасности, и лучшие педагоги Магадемии, но прежде всего — сам Светлейший. Он не давал Дайму вздохнуть, не то что сходить с приятелями в ближайшую таверну. А о симпатичных юных сокурсницах Дайм старался даже не думать, чтобы не провоцировать свою печать верности.

Поэтому соученики считали его то ли двинутым святошей, то ли тайным маньяком. Ведь за первые шесть лет обучения в Магадемии он ни разу не был замечен с девушкой! Это потом он научился в достаточной степени контролировать свои эмоции, чтобы притворяться душкой, очаровывать дам и кормить их враньем и иллюзиями ради поддержания репутации нормального мужчины. Ну и посещать бордели с мальчиками, потому что физиологические потребности никто не отменял, а если на них чихать — тут же получишь проблемы с даром и психикой.

Тьфу. Даже вспоминать не хочется.

По сути, впервые он позволил себе испытывать какие-то чувства к женщине только с Ристаной. И то скорее было мечтой о любви, чем любовью.

С Шуалейдой же все иначе. С ней он — настоящий. Живой. С ней он наконец-то вспомнил, что на свете существует что-то важнее долга. Даже важнее свободы. Может быть, свобода любить и мечтать?..

Свобода украдкой целовать любимую девушку, говорить ей комплименты, рассказывать всякую забавную ерунду, красоваться перед ней и ловить ее восхищенные взгляды… Свобода предвкушать, как они останутся наедине, — и плевать на всех императоров и кронпринцев Тверди!

Предвкушать Дайму пришлось долго. Сначала принца Каетано с сестрами и высокими гостями — самим Даймом и послами Ледяных баронств, Сашмира и нескольких мелких восточных королевств — приветствовали главы торговой, речной и почему-то винодельческой гильдий. Разумеется, с поднесением подарков. Затем для них провели небольшую экскурсию по флагману имперского флота и даже пустили в сердце корабля: к аквариуму с шестью синими жемчужинами.

От песен жемчужин Шуалейда пришла в полный восторг. Не только она, все покидали корабль, словно пьяные, со счастливыми улыбками. Наверное, им тоже жемчужины обещали, что все получится и все будет хорошо, у каждого по-своему.