Зови меня Смерть - [33]

— Вам виднее.

— Раз мне виднее, то забирай, не отдавать же подаренного Темному в приют Светлой. А в храме малышам не место.

— И вам не важно, что с ним будет?

— Я же сказал. Он принадлежал храму, а теперь тебе. Лично тебе, Мастер Ткач.

— Благодарю, ваше темнейшество. Но… — Диего бие Морелле, пожалуй, впервые в жизни растерялся.

— И не забудь пожертвовать храму двадцать империалов.

— За ребенка?

— За двух детей, — задумчиво улыбнулся Риллах Черный и погладил светловолосого малыша по пухлой щечке.

Диего согласно склонил голову. Он еще не до конца верил своей удаче, но уже точно знал: когда-нибудь ему придется дорого за нее заплатить. Намного дороже, чем какие-то двадцать империалов.

Предмет разговора по-прежнему тихо посапывал, сунув кулачок в рот. Малыша не волновала ни Тьма, ни Свет, ни решение его судьбы. Когда Диего взял мальчика из рук настоятеля, он на мгновенье приоткрыл синие бессмысленные глаза, вынул кулачок изо рта, что-то пролепетал, улыбнулся и тут же уснул снова. Легкий запах гоблиновой травки объяснял причины столь необычной для годовалого малыша сонливости и покладистости.

Настоятель ушел, а Диего все сидел, разглядывая нежданное приобретение. Предложение продать малыша или скормить собакам в свете выложенной на нужды храма суммы звучало не слишком заманчиво. А вот слова о договоре и двух детях позволяли надеяться, что Хиссу зачем-то нужен Мастер Ткач, слушающий сердце, а не Канон Полуночи.

К тому моменту, как встревоженная Фаина заглянула в гостиную, Мастер уже понял, для чего ему пригодится этот малыш.

— А, Фаина. Ну-ка, глянь сюда.

— О, какой маленький цыпленок.

Она заулыбалась и тут же потянулась потрогать светлые волосики.

— Будет Орису братик. Если возьмешь.

— Конечно, братик, — заворковала Фаина, беря малыша на руки. — Хороший мальчик, красивый мальчик… Диего, как его зовут?

— Хи… — Мастер хотел было сказать «Хисс его знает», но в последний момент передумал поминать своего бога. — Хм… Себастьяно. Его зовут Себастьяно бие Морелле.

— Вот и славно, Себастьяно, птенчик мой.

Улыбаясь, словно получила долгожданный подарок, Фаина унесла мальчика устраивать на новом месте, в детской Ориса.

2-й день каштанового цвета, Суард. Шуалейда.

Она плохо помнила, как возвращалась домой. В памяти осталось только одно — было весело и очень здорово, а еще смешно. И скакать по ночной реке, и запускать в темные спящие окна иллюзорных бабочек и настоящих фей… или, наоборот, настоящих бабочек и иллюзорных фей? Да какая разница, когда на одной из крыш им повстречался удивительно грустный одноухий кот, и Шу стало так его жаль, что она подарила ему крылья! Коту понравилось, правда-правда! Он так мило кувыркался в воздухе и мяукал, только почему-то потом вцепился в трубу и никак не хотел ее отпускать, как Шу ни уговаривала его поохотиться на вкусных летучих мышей…

— Наверное, он плохо видит в темноте, бедный котик! Все потому, что мыши слишком серые. Давай сделаем летучих мышей… голубыми, да! И розовыми! И желтыми… в горошек!

Дайму тоже было весело и смешно, это она помнила совершенно точно. Ему очень понравилась ее идея, и они раскрасили не только летучих мышей, но и голубей, и ворон, и почему-то городских лис — в желто-зеленый горох. Получилось, правда, кривовато, но это все потому, что лисы не оценили идею и все время разбегались, словно какие-то крысы!

Стоит ли удивляться, что и крысам тоже досталось веселья полной мерой? Теперь у каждой городской крысы светились усы, чтобы бедняжкам не было так темно и скучно по ночам, а на спинке было написано название родной улицы — чтобы крысы не заблудились…

Удивительно лишь, как Шу и Дайм не заблудились и не приехали вместо Риль Суардиса куда-нибудь во дворец сашмирского раджи. Видимо, у полковников Магбезопасности лучше устойчивость к фейской пыльце, чем у юных невинных принцесс.

В общем, юная невинная принцесса запретила полковнику МБ провожать себя до кровати, потому что…

— Ре-пы-та-ца… ре-ци-па… — не сумев выговорить ужасно смешное слово, Шу сделала очень большие глаза и приложила палец к губам. — Чш-ш! Никто не должен знать!

— Никто! — авторитетно подтвердил полковник МБ и предложил ее подсадить, а то вдруг юная принцесса сама не сумеет залезть на балкон.

И подсадил. И залезла. Правда, балкон оказался не тем — и на балконе почему-то обнаружился герцог Альгредо в ужасно смешном полосатом халате.

— Чш-ш! — убедительно сказал ему полковник МБ. — Ты нас не видел. Секретная операция.

— Разумеется, мой светлый шер. Крайне секретная операция, — согласился герцог Альгредо. — А давайте-ка я провожу ее высочество в ее покои.

— О, мои покои! Мои покои не тут… не здесь… — Шу всерьез задумалась. Да так крепко, что забыла перекинуть вторую ногу через перила балкона, так и сидела верхом.

— Шли бы вы к себе, полковник Дюбрайн. Вам надо отдохнуть, — очень любезно предложил Альгредо. — Не беспокойтесь за ее высочество, я позабочусь…

— Я сама! — перебила его Шу. — Я не маленькая! Я… у меня… я теперь целая королева фей, вот! У меня есть свой остров. Поехали покажу!

Почему Альгредо отказался посмотреть остров фей, Шу так и не поняла, но когда Альгредо пожаловался на больную поясницу и старость, которая не радость, чуть не заплакала от сочувствия и, вытащив из-за пазухи колбу с пыльцой фей, протянула ему. От всей щедрой души.