Зови меня Шинигами - [9]
Кира сползла вниз, скользя спиной по стволу. Ткань куртки и ремень сумки цеплялись за неровности коры, обиженно шуршали. Кира обхватила руками колени, уткнулась в них лицом.
Сколько просидела – неизвестно. Время совсем не имело значения. Может, и вовсе не существовало. Всё не существовало. Бред, наваждение. Ну не бывает же такого на самом деле. Ну ведь правда – не бывает?
Потом Кира кое-как поднялась, двинулась к выходу. Брела по тропинке, запинаясь за собственные ноги. Неведомый груз по-прежнему тянул вниз.
Наверное, это из-за набитой учебниками и тетрадями сумки. Хотелось скинуть её с плеча, отбросить прочь. Зачем она, такая тяжёлая? И школа – зачем? Хотелось упасть на плотно утрамбованную земляную дорожку, свернуться клубочком, заснуть.
Кира так и сделала: упала, возле самых ворот, не удержалась. Мир поплыл из-под ног, открывая чёрную бездну, внутри которой полыхал синий огонь, и Кира рухнула вниз, во мрак. Она же предполагала, что именно это и случится.
Очнулась Кира на кушетке в больничном кабинете. За столом сидела тётенька в белом халате. Врач или медсестра. Заметила, что Кира шевелится, сразу встала со стула, подошла, устроилась на краю кушетки возле Кириных колен.
– Ну что, очухалась? Как себя чувствуешь?
– Не знаю, – честно ответила Кира.
Никак она себя не чувствовала. И в мыслях, и в ощущениях сплошной туман.
– Что-нибудь болит? – не унималась врачиха, и Кира призналась:
– Живот.
– Тянет вниз и как будто что-то сжимается внутри, а потом немного отпускает?
– Ага.
Кира удивилась: до чего точно описала врачиха изводящую её боль.
– Тебе сколько лет?
– Одиннадцать. Скоро двенадцать исполнится.
– А крови нет?
– Крови… – Голос у Киры дрогнул.
Неужели она и правда умирает? Истекает кровью. Тот ужасный прохожий всё-таки сделал с ней что-то?
Врачиха улыбнулась, накрыла Кирину ладонь своей, тёплой и мягкой.
– Ну что ты сразу испугалась! Да ведь знаешь уже, наверное, что такое «критические дни». О чём не надо вы всегда раньше времени узнаёте. – Кира смутилась, отвернула лицо, а врачиха продолжала говорить. – Скоро мама за тобой приедет. Нашли её телефон в твоём дневнике. Это хорошо у вас в гимназии придумали, телефоны родителей в дневнике писать. И дожидаться не понадобилось, когда ты в себя придёшь. А теперь вот – на! Таблеточку выпей. Но-шпу. От неё точно полегчает.
Врачиха принесла со стола заранее приготовленные стакан с водой и маленькую жёлтую таблетку. Кира бросила её в рот, но запивать не торопилась. И зря. Таблетка оказалась ужасно горькой, и Кира залпом осушила весь стакан.
– А ты что в парке делала в такое время? – опять заговорила врачиха. – Тебе же в школе положено быть.
– Не знаю, – пробормотала Кира. – Не помню.
«Не хочу вспоминать!» Слишком жутко и невероятно. И всё равно никто не поверит.
Врачиха качнула головой с осуждением, открыла рот, намереваясь расспрашивать дальше. Или, может, читать нотации. О том, что нехорошо прогуливать школу. О том, как девочке-подростку опасно болтаться одной в безлюдных местах. О том, что люди попадаются разные. Хотя убеждать в последнем Киру не требовалось. Но тут дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась мама.
Вот именно – ворвалась. Как будто Кира находилась не в больнице, а в заточении в самой высокой башне самого мрачного замка в плену у самого ужасного дракона и её необходимо было срочно вызволять.
Да так и есть.
– Кирюшенька! Что с тобой, солнышко?
Врачиха перехватила маму.
– Да не волнуйтесь вы так. Всё уже в порядке. Вполне типичная реакция. Слабость, небольшой обморок. И такое случается, – она болтала скороговоркой, не давая посетительнице вставить и слово. Очень ловко у неё получалось заговаривать зубы. И перепуганных до смерти мам. – Пусть пока девочка поднимается, собирается, а мы побеседуем чуть-чуть в соседнем кабинете. Ничего страшного с ней не случилось. Просто взрослеет. Время пришло.
«Время пришло». Немного позже папа повторил это же словосочетание. Но у него оно прозвучало не успокаивающе, не мимолётно-беспечно, а с ноткой отчаяния и тоскливого смирения. Кажется, папа очень надеялся, что такое время не придёт никогда.
Кира не стала рассказывать родителям подробно, что с ней произошло. Хорошо ещё, врачиха не проболталась, что подобрали их дочку возле парка, а вовсе не по дороге в школу. И мама вполне удовлетворилась объяснением: «Шла, потом голова закружилась. Сильно. И в глазах потемнело. Не удержалась, упала. А очнулась уже в больнице». Мама до сих пор считала, что всё так и было. Да Кира и сама начинала всё сильнее в это верить.
Ну не могло же на самом деле случиться то, что случилось. Наверное, Кире это привиделось или приснилось, пока была в отключке. Ведь полный бред: человек с двумя ликами, прикосновением руки превративший бомжа в мумию, огонь, возникший ниоткуда и в несколько мгновений бесследно уничтоживший тело. Просто кошмарный сон. А возле парка Кира оказалась потому, что плохо себя чувствовала, плохо соображала, вот и свернула не туда: вместо налево направо.
Вполне могло так быть. Кира убеждала себя, а сама с пристальным вниманием всматривалась в людей на улице. Одновременно ожидала и ужасно боялась встретить ещё одного человека, под обычной внешностью прячущего другую, таинственную и жуткую. А как-то не выдержала и специально отправилась в парк, к дальнему краю пруда.
Мир изменился после Катастрофы. Мутанты, болезни, головорезы, аномалии. Всего этого хватает с лихвой, но для Курьера это не помеха.
Мир катится к краю бездны. Зомби заполонили города, разрушая целые страны. Остатки человечества ведут отчаянную борьбу, дабы не стать бродячими монстрами. Корректура — Кирилл Смородин, обложка — Ольга Кульба.
Умирающий охотник на демонов надел своё кольцо на руку юной девушки. А потом началось.
Добрый и ласковый мир кажется совсем неродным. Еще бы, хрупкая человеческая память недолговечна, особенно если больно бьют по голове. Парень по имени Тим вроде бы пошел с отцом поохотиться, и их убили, но дальше что-то пошло не так… Системные ошибки, орды врагов, любовь, предательство и традиционное для жанра попаданство в виртуальный мир.
Человеческая суть неизменна из века в век. Они готовы уничтожать ради выгоды то, что может помочь, спасти их от грядущей катастрофы — ведьмы. Крил обычный человек, что пал жертвой человеческого коварства, его смерть была жестока и ужасна. Он надеялся на вечный сон, прекрасное забвение, а что получил? Он единственный чья жизнь так тесно сплетена с ведьмами, его призвали в другой мир против его воли, возложили на него надежды, наделили силой, подарили новые возможности и заставили стать — Щитом ведьм.
Может это глобальный эксперимент людей, которые после долгих безумных попыток уничтожить самих себя, нашли тот «момент истинны» и поднявшаяся из недр Земли волна смыла все цивилизации. Вероятно, так и произошло, сейчас трудно об этом судить, материки под водой и лишь высокогорные плато и горы трансформировались в острова, на которых чудом цепляются за жизнь остатки могучего в былом человечества. Людей ничтожно мало, но они по привычке начинают бороться друг с другом и с усердием принимаются создавать невероятные по своим проявлениям новые цивилизации.
Пророчества всегда всё усложняют. А если это пророчество об уничтожении всех подростков со сверхспособностями?Для того, чтобы выжить и узнать о себе всю правду, воспитанникам закрытой школы для одарённых придётся сбежать из-под крыла своих защитников, объединиться со своими врагами, встать против всей системы и показать, что бунт уникумов может быть опасен самыми непредсказуемыми последствиями…
Сказки заканчиваются, когда ты вырастаешь и перестаешь верить в чудеса. Только не для Селены! Чужой волей вырванная из обычной земной суеты, она попадает в довольно мрачную сказку. Ее новые друзья наделены немыслимыми способностями. Они сильнее могущественных машинных демонов, но они – драконы, оборотни и маги – нуждаются в помощи. Ведь они пока лишь дети, не понимающие своих возможностей. Они никогда не знали заботы и любви, поэтому никому не верят. Их главная задача – выжить в борьбе с теми, кто их ловит и уничтожает.
Детский мир – это не магазин, полный игрушек. Не парк аттракционов. И даже не романтическое название для развлекательного центра. Это объективная реальность, вечный праздник непослушания, где окружающему миру совершенно наплевать на то, чем ты занимаешься, почистила ли ты зубы перед сном и съела ли свою овсянку на завтрак. Это школа, и в ней выбор за тобой, что делать: учить уроки жизни или навсегда остаться ребенком. Здесь нет преподавателей, потому что лучший учитель – опыт. Здесь не бывает пересдач, а «незачет» означает смерть.