Зовем вас к надежде - [199]
— Бог мой, поэтому я и хочу, чтобы она вернулась домой! Я не могу уехать отсюда, герр Ванлоо, это абсолютно исключено! Всю свою жизнь я работал над этой проблемой, и сейчас, когда, похоже, все удается, я просто обязан быть в Лексингтоне!
— Вас никто не упрекает, господин профессор! Конечно, работа прежде всего, это естественно. Но вы должны понять и Труус: Берлин, дом, могила Клаудио… Все это еще так свежо — боль воспоминаний… печаль… Я делаю что могу, чтобы отвлечь Труус, чтобы направить ее мысли на что-то другое…
— Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, герр Ванлоо! — Сейчас голос Линдхаута звучал неприязненно. Ванлоо высокомерно пропустил агрессивность мимо ушей. Его голос не изменился:
— Пожалуйста… пожалуйста, не опасайтесь, что у меня есть какие-то корыстные намерения…
— Я и не опасаюсь! — коротко сказал Линдхаут. — Вы не будете так любезны дать мне возможность еще раз поговорить с дочерью?
— Ну разумеется, ну конечно. И до скорого личного знакомства, господин профессор…
Затем Линдхаут снова услышал голос Труус:
— Да, Адриан?
Его голос, шедший через океан, звучал теперь зло:
— Итак, я вижу, что ты в надежных руках, Труус. Прощай. Я позвоню послезавтра — если хочешь.
— Конечно, хочу! Адриан! Адриан, что случилось?
— Абсолютно ничего. Ладно, до послезавтра, Труус.
Связь прервалась.
Труус положила трубку и посмотрела на улыбающегося Ванлоо, который снова сел.
— Вы что-нибудь понимаете, герр Ванлоо?
— Боюсь, ваш отец не испытывает ко мне большой симпатии.
Приват-доцент по синологии доктор Кристиан Ванлоо был высокий худощавый мужчина лет сорока пяти, с седыми волосами, загорелый и элегантно одетый.
— Ерунда. Почему не испытывает?
— Давайте, дорогая Труус, выпьем еще по бокалу вина. — Ванлоо наполнил бокалы, стоявшие на столе. — Я бы на месте вашего отца, наверное, так же реагировал бы на появление постороннего мужчины в вашем окружении, если бы обстоятельства этих отношений между отцом и дочерью были такими же.
— Что вы имеете в виду? — встрепенулась Труус.
— Да успокойтесь же наконец. — Ванлоо погладил ее по руке. — Я имею в виду… здесь нет ничего странного, это естественно, учитывая условия, в которых вы провели всю жизнь вместе со своим отцом… в таком тесном общении… все время вместе… эта паршивая война… у вас не было матери, у него больше не было жены… Конечно, это должно было привести к нарушениям в духовной жизни… но это не имеет значения! Как я уже сказал, на месте вашего отца я бы, возможно, повел себя так же. Однако…
— Однако?
Он покачал седовласой головой.
— Нет, пожалуйста, скажите, что вы хотели сказать!
— Вы будете сердиться.
— Уверяю вас, нет!
— Нет, будете!
— Обещаю, что не буду сердиться!
Он снова улыбнулся, показав красивые зубы.
— Ну, хорошо. Итак… Видите ли, дитя, есть одно дело, которое я уже давно хотел обсудить с вами.
— Ну и давайте!
Он по-отцовски кивнул.
— Ваше здоровье! Да, так вот, это весьма трудно для меня, но я попробую сформулировать… Возможно, сейчас как раз подходящий момент… после очень небольшого столкновения с вашим отцом…
— Вы о чем?
— Я знаю вас уже достаточно давно, Труус. И я довольно много слышал о вашем отце. Он всю свою жизнь боролся против зависимости от наркотиков. Это вырабатывает определенный характер. Снимаю шляпу перед вашим отцом, Труус — перед человеком с такими высокими этическими представлениями!
— Этические представления… Вы сказали это… так странно! Может быть, их нет?
— Конечно, они есть. Хотя… я очень много путешествовал по миру, Труус, вы знаете, особенно по Востоку… Я независим. После смерти отца я унаследовал небольшое состояние. Я могу себе позволить жить в свое удовольствие, иметь собственное мнение…
— И вы это делаете?
— Да. Уже давно. Только еще более интенсивно с тех пор, как узнал от вас о работе вашего отца, этой реальной работе реально думающего человека…
Труус с удивлением разглядывала Ванлоо:
— Почему вы повторили слово «реальный», герр Ванлоо?
Тот, прижав друг к другу кончики своих длинных пальцев, наклонился вперед и опустил на них голову. Его голос стал еще более глухим:
— Я… как мне начать? Это, вероятно, пришло от моих путешествий… и от всего, что я видел, слышал и пережил… — Он закрыл глаза. — Видите ли, Труус, я считаю себя вправе утверждать, что реальное существование человека слишком переоценивается…
— Переоценивается? Реальность?
Он кивнул, все еще не открывая глаз.
— Да, переоценивается. — Теперь он говорил очень медленно. — Я имею в виду, что каждый человек имеет право быть счастливым в галлюцинациях и в измененном восприятии.
— Вы защищаете наркоманию?
Он открыл глаза.
— Я ничего не защищаю. Я только говорю, во что я верю. Это нельзя рассматривать так примитивно, как… извините… некоторые американские менеджеры! Как раз человек с соответствующими качествами может осмысленно обращаться даже с наркотиком. Страх перед ним, охватывающий многих людей — даже большинство, — как только они о нем слышат, свидетельствует скорее об их слабости и ограниченности! Разумный свободный человек должен уметь обращаться и с наркотиком, не впадая в примитивную зависимость от него. История доказывает, что в регионах, где столетиями царил мир и где дело не доходило до кровавого социального перелома, люди
«Пятый угол» — знаменитый роман австрийского писателя Йоханнеса Марио Зиммеля, принесший автору международную известность.Вторая мировая война. Проживающий в Лондоне немецкий банкир Томас Ливен необычайно умен, прекрасно изъясняется на английском, французском и, разумеется, немецком — чем не секретный агент? Однако, убежденный пацифист, он старательно избегает внимания любых спецслужб. Попав в лапы гестапо, он соглашается работать на германскую разведку ради освобождения, а позже — и на британскую за право вернуться в Лондон.
В этом романе рассказывается о захватывающих приключениях тайного агента Томаса Ливена, волею судеб попавшего в сети иностранных разведок.Книга, написанная в детективном жанре, проникнута тонким юмором, часто переходящим в острую сатиру.Фабула романа основывается на фактическом материале. Имена действующих героев взяты произвольно, их совпадение с ныне живущими или умершими лицами является чистой случайностью.
Отсидев девять лет в тюрьме за убийство жены, Роберт Хольден нанимается шофером к богатому промышленнику Юлиусу Бруммеру и узнает, что жена хозяина пыталась покончить жизнь самоубийством. Увидев фрау Бруммер в больнице, Хольден влюбляется в нее. Женщина отвечает ему взаимностью и объясняет причину своего отчаянного поступка. Тогда Хольден решает убить Бруммера…
Роман популярного современного немецкого писателя Марио Зиммеля — бестселлер в самом точном смысле этого слова. Беззаветная любовь и трагическая смерть, благородство чувств и беззастенчивый, не знающий границ шпионаж и контршпионаж, выдающиеся научные открытия и попытки использовать их во вред человечеству — таков сюжет этого произведения. Важно еще и то, что роман основан на подлинных событиях последних лет.
Любви все возрасты покорны… Этот роман подтверждает правоту великого поэта.Действие происходит в Германии, еще не до конца оправившейся от ужасов недавно закончившейся Второй мировой войны. Двадцатидвухлетний учащийся колледжа встречает свою первую настоящую любовь. Но она намного старше его, замужем, растит дочь. Похоже, судьба сделала все возможное, чтобы загасить вспыхнувшую искру, разорвать притяжение двух сердец. Но от трудностей настоящее чувство только разгорается…
Австрийский романист Йоханнес Марио Зиммель очень популярен у себя на родине. Практически каждая книга писателя становится бестселлером. Не стал исключением и роман «Ответ знает только ветер».Яхта известного немецкого банкира взлетает на воздух. Из пассажиров по чистой случайности удалось выжить только Анжеле Дельпьер. Робер Лукас — сотрудник страховой компании, в которой эта яхта застрахована, отправляется на место преступления, в Канны, чтобы разобраться в причинах катастрофы. Он не может и предположить, что это расследование, знакомство с Анжелой круто изменят его жизнь…
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.