Зов топи - [35]

— Я устала бояться! — Дана резко развернулась, пытаясь рассмотреть в темноте выражение его лица. — Больше некуда бежать! Впереди дом, ставший могильником. Зачем король хочет попасть в крепость? Что все вы можете сделать против сотен воинов?

— Фридо виднее.

— Мной дорожить никто не станет.

— Не хорони себя прежде срока, — голос Рихарда был полон укоризны. — У тебя есть цель. Что может быть лучше, чем кровная месть с мечом в руках? В роду твоего отца было немало отважных женщин. Ты унаследовала от них стойкость, жизненную силу. Выжила, когда другие погибли совсем не для того, чтобы сгинуть.

— Как мне понять тебя? — ободренная его словами спросила Дана. — Утром ты добрый покровитель, днем — жестокий и упивающийся властью, вечером — мудрый. Кто ты?

— Моя натура сложна и переменчива, — согласился герцог. — Я ношу много личин. Какую из них ты предпочла бы видеть в схватке с королем Ульваром?

— Ту, что насадит его голову на кол и выставит у ворот.

На миг перед Рихардом промелькнуло видение: опухшие, покрытые запекшейся кровью головы, насаженные на обугленные колья. Множество голов, испорченных падальщиками. Видение прошлого или будущего?

— Хорошо, — пообещал он. — Твой отец будет отомщен. Так или иначе.

Дана крепко обняла его. Рихард не стал отстраняться. Вдали от дома он тоже нуждался в поддержке, хоть никогда не признал бы это.

— Не сомневаюсь, что братья научили тебя сражаться. К тому же, ты хорошо держишься в седле. Лошадь ни разу не пыталась тебя сбросить.

— Я люблю лошадей и могу себя защитить.

— Утром покажу пару уловок, на которые способен кинжал. Они будут полезны даже против опытного воина.

— Я знаю, как перерезать горло дозорному и не поднять тревоги.

— А что ты будешь делать, если его шея под кольчугой, а глаза защищает шлем? — без иронии спросил Рихард. — Или если дозорный вдруг обернулся и увидел тебя? А если их трое? Я покажу уловки, а не простые приемы.

— Я не подумала, — Дана стыдливо опустила голову, — буду рада учиться у тебя.

— Пойдем. — Рихард поднялся, увлекая девушку за собой. — Сон необходим нам обоим. Кто знает, когда удастся поспать в следующий раз?

На рассвете на лагерь напали островитяне. Их кожа не была серой, а тела раздутыми, как описывал Йолли. Поданные короля Ульвара были жилистыми, крепкими и подвижными. Темные волосы, бороды островитян резко контрастировали с их белой кожей и яркими желтыми волчьими глазами.

Нападавшие пытались захватить их врасплох, но дозорные успели поднять тревогу. Громкие крики переполошившихся дозорных, смешавшиеся с иступленными воплями островитян, разбудили Рихарда. Он схватился за меч, выпрыгивая из телеги, служившей местом ночлега. Вальд уже бежал к нему, держа щит и палку. Воин из него был никудышный, но он был рад прикрыть собой спину хозяина.

Фридо выглядел так, словно вовсе не ложился. Король был готов к бою, на лице не было страха или сомнения. Окруженный телохранителями, он выжидал. Его люди не нуждались в дополнительных приказах. Каждый занял выгодную позицию, прикрывая Фридо. Телегу перевернули, чтобы защититься от стрел, но ни одна стрела или копье не полетели в их сторону. Очевидно, что островитяне, численно превосходящие их отряд втрое, не желали никого убивать. Они не торопясь наступали со всех сторон, выставив круглые щиты, оттесняя их от лошадей и вынуждая сбиваться в кучу. Их неспешность дала Готрику возможность атаковать и зарубить широкоплечего бородача, окрасив грязный, утоптанный снег кровью.

Ближайший к Рихарду воин на миг взглянул на упавшее тело и тут же получил удар по голени от Вальда, лишивший равновесия. Он опустил щит и Рихард одним ударом снес ему голову. Голова укатилась к Дане, укрывшейся под телегой. Оторопев, девушка уставилась в еще живые глаза островитянина. Его рот конвульсивно сокращался, словно он пытался оставить за собой последнее слово. С омерзением толкнув голову, Дана до боли в пальцах сжала рукоять кинжала.

Островитяне перегруппировались, ощетинившись копьями. Никто из них не желал рисковать жизнью. Безмолвный герцог оказался перед выбором: сразить тех, что стояли между ним и дорогой, запрыгнуть на коня, бросив соратников или присоединиться к королю и до последнего держать оборону. Но на дороге враги выставили заслон, а по заснеженным полям он далеко не уедет…

— Стойте! — за спинами островитян, раздвигая ряды, появился всадник на взмыленном, хрипящем коне. — Опустите оружие! — Из-за рассеченной, распухшей верхней губы, он говорил с трудом.

Все замерли. Фридо выжидал, предоставляя право противнику сделать первый ход. Всадник энергично махнул рукой и островитяне нехотя опустили копья.

— Кто вы и что тут делаете? — спросил он.

— Путники, пожелавшие взглянуть на красоты Белого берега, — лениво ответил Томас, расслабленно переступив с ноги на ногу, вытирая лицо от брызг чужой крови.

— Я Марек Полдень и не желаю вашей смерти.

Предводитель островитян выехал вперед, с трудом сдерживая разгоряченного коня. Его наряд свидетельствовал о высоком положении — плащ подбит соболиным мехом, широкий пояс украшен чеканными бляхами, штаны выкрашены в темно-синий цвет.