Зов - [17]

— Привет, — поздоровалась Тара.

— Приветик.

— Барахлишко собираешь?

— Угу.

— Можно я заползу в твою коробочку?

— Буду рада.

Войдя, Тара плюхнулась, как всегда, на рисовальную доску.

— Угадай — что?

— Что?

— Я опять без мужика.

— То есть?

— Юрий откопал себе даму-ортопеда с частной практикой и грудями-бомбами.

— Жалко. — Но сострадание Сьюзен уменьшало сознание, что печалилась Тара, оказывается, не из-за ее ухода.

— Да-а, раз уж старая дева…

Сьюзен обняла Тару и затормошила ее.

— При стольких-то любовниках? Ты никак не дева…

— Значит, гульливая старая дева…

— Давай сбежим пораньше да надеремся?

Тара наклонила хорошенькую головку, раздумывая.

— Работы полно…

— Брось до завтра.

Повернувшись к Сьюзен, Тара улыбнулась и согласилась.

— А, ладно! Твоя взяла!

Они перебежали через дорогу в бар «Ворвик», заказали, как обычно, мартини и, уютно устроившись в уголке, приготовились поплакаться, каждая о своем, каждая по-своему.

— Мне ведь он по-настоящему нравился, — говорила Тара, когда принесли выпивку. — Черт побери! Уж такая я была с ним хорошая! Правда, Сьюзен! Не откалывала всегдашних своих дерьмовых штучек… Нормальной, в общем-то, была, ей Богу. Какого им черта надо? — почти выкрикнула она, даже бармен на нее оглянулся.

— Кто знает… Может, того же самого, но побольше.

— Надо же! Дама-ортопед! Это что, женщина для взрослого мужика? — Тара захохотала. — Но хватит обо мне. Как у тебя?

Пожав плечами, Сьюзен сжевала оливку.

— Так погано?

— Не блестяще. — Сьюзен рассказала ей про телефоны — троих оккупантов, поджидавших ее дома.

— А может, Лу вызвал поставить? — заметила Тара, ища хоть какое-то объяснение.

— Нет, Лу не вызывал. — Сьюзен уставилась на водоворотик в бокале. — Ты и сама знаешь!

— Ничего я не знаю! — И вдруг пылко, рискуя снова привлечь внимание бармена. Тара выкрикнула: — Сьюзен! Такого просто не бывает!

— Правда? А ты откуда знаешь?

— Знаю и все.

— Так вот. — Сьюзен тронула поверхность вязкой жидкости пальцем, поболтала, намочила палец. — Раньше я тоже знала.

— А как теперь до тебя добираться? — тоскливо спросила Тара.

— Звони. Телефон у меня всегда под рукой.

Через несколько дней Тара и правда позвонила. Сьюзен сидела с Андреа. Вечера их были наполнены друг другом, телевизор быстро отошел на задний план. Сьюзен начала учить девочку рисовать. Ее переполняла потребность быть рядом с дочкой. Выражать любовь к ней, насыщаться ее обществом и насыщать ее своим на случай, если вдруг она внезапно исчезнет.

Лу вошел через минуту после того, как Сьюзен услышала звонок.

— Это Тара. Поговоришь с ней? — спросил он, заранее зная ответ.

— Нет. — Он вышел, и Андреа подняла глаза от акварели, которую они рисовали вместе.

— Мам, ты злишься на Тару?

— Нет, доченька. Просто больше хочется посидеть с тобой, чем болтать по телефону. — И она погладила волосы дочки.

Андреа дорисовала на лужайке дома собаку. Большую, толстую.

— Ласкунчик Уильям, — сообщила девочка. — Он не умер.

— Нет, дочка. Для нас — нет. — Сьюзен пошла в спальню, Лу как раз клал трубку.

— Просила, чтобы ты зашла к ней завтра вечером. Важное что-то, — сказал он и отвернулся от нее к телевизору.

На следующий вечер, в девятом часу Сьюзен поднялась на крыльцо и вошла в вестибюль дома Тары. Пока она стояла перед запертой дверью, до нее явственно доносился аромат соуса спагетти. Она нажала кнопку Гариного домофона.

— Да-а? — окликнула Тара.

— Это я.

На лестнице соусом пахло вовсю и восхитительно, запах ослабел только, когда она миновала второй этаж, сменившись запахом домашнего хлеба. На минутку Сьюзен позавидовала людям, которые обедают так поздно: на окраине к восьми часам посуда уже вымыта, дети выкупаны, мужья устраиваются перед телевизором и расползается скукотища.

На площадке последнего этажа маячила голова Тары.

— Фу, тяжело без лифта… — посетовала Сьюзен, но не всерьез. Лестница, запахи, свобода — все так чудесно.

— Что же важно? — поинтересовалась она, когда Тара налила ей рюмочку.

— Подушки. Симпатичненькие?

Сьюзен подалась вперед и оглянулась.

— Шик! А важное-то что?

— Миленькая… — Тара протянула ей коктейль. — Уж я старалась, старалась для тебя… За тебя! — Они отпили.

— И все-таки? Скажи же наконец!

— Не погоняй, не то продешевлю. А я через ад прошла, метафорически, разумеется, и разыскала одного человечка из телефонной компании. Подруга подруги еще одной подруги. Поговорила с ней вчера, и сейчас она придет беседовать с тобой.

— Но для чего? — На Сьюзен нахлынуло раздражение.

— Для того! Я звонила в телефонную компанию, прикинулась, будто все происходит со мной, и мне расхохотались в лицо…

— Заранее тебе могла бы сказать.

— Ну да! А вот Гарриэт не посмеялась. Это ее так зовут. Гарриэт Волгрин. Обеспокоилась всерьез.

— Боже, снова завела! — Сьюзен отшвырнула ненавистные подушки. — То самец-экстрасенс, теперь — телефонный оператор…

— Между прочим, она — вице-президент «Ма Белл», так что полегче на поворотах. Черт побери, да, Сьюзен, ты права! И буду начинать и начинать, пока это не закончится. Или тебе охота до конца жизни шарахаться от телефонных звонков? — сердито выговорила Тара.

В 8:30, точно в назначенное время, зажужжал зуммер, и Тара объявила: — Гарриэт поднимается!