Зорге, которого мы не знали - [12]

— Может быть, я хотел посмотреть, как он отреагирует на критику, — неожиданно миролюбиво ответил Зорге.

— Теперь вам известно. Во всяком случае, этот парень — не ваш друг.

— Такие друзья мне ни к чему!

— А если он станет вашим врагом?

— Чем больше врагов, тем больше чести, — засмеялся Зорге беззаботно. Оглянувшись, он заметил, что Бранц испытующе смотрел ему вслед. «Проклятый полицейский шпик все-таки насторожился», — подумал он.

Зиберт направился к столику, за которым сидела Мартина Шварц в окружении поклонников.

— Разрешите? — спросил Зиберт и, не дожидаясь ответа, пододвинул два стула от соседнего столика, не обращая внимания на реакцию сидевших за ним посетителей. Один из стульев он поставил справа, а другой слева от Мартины, сел сам и жестом пригласил занять место Зиберту.

— Так вы доктор Рихард Зорге? — произнесла с любопытством Мартина Шварц.

— Да, это я собственной персоной. И слышал очень многое о вас.

— Приятное?

— К счастью — нет, — ответил он и подозвал официанта, который, казалось, только и ждал его кивка.

— Три виски для начала.

— Три бутылки виски, — повторил официант, хорошо знавший Зорге.

Поклонники Мартины заметно занервничали. Чтобы успокоить сидевших за соседним столиком, управляющий лично принес два стула. Даже Зиберт чувствовал себя не совсем, как говорится, в своей тарелке.

Зорге пристально рассматривал сидевшую рядом с ним женщину. Она тоже пользовалась дурной славой, что особенно понравилось Зорге. Ее многочисленные любовные приключения были постоянной темой разговоров в немецкой колонии. Зорге же она заинтересовала в несколько ином плане, о котором никто не догадывался: она была женой дельца, представлявшего рейнско-рурские химические заводы. А ему хотелось знать, насколько велико было влияние этой отрасли немецкой промышленности в Японии.

— О чем вы думаете, господин Зорге? — спросила Мартина.

— О вас, — ответил он, не покривив душой.

Она улыбнулась ему только глазами, смотревшими поверх бокала, из которого пила. Черты лица ее были правильными, кожа гладкой, зеленоватые глаза широко расставлены, рот немного приоткрыт. Она явно наслаждалась обществом. Большая и, видимо, еще упругая грудь вздымалась и опускалась ритмично. Зорге подумалось, что работать с нею будет одно удовольствие.

Посмотрев друг на друга, они чокнулись и выпили. Их окружение вдруг превратилось в декорацию. Зорге вел себя так, будто бы кроме Мартины тут никого не было. Зиберт, улыбнувшись, направился к бару. Поклонники Мартины не сразу поняли, что оказались лишними.

— Жаль, — сказал Зорге, — что мы не встретились раньше.

— Я бывала в «Империале» нечасто, — ответила она.

— Это вполне понятно. Да и что делать в этой отвратительной хибаре, хотя и блистающей роскошью. Правда, виски здесь хорошее, но никто не знает, при какой температуре должно его подавать. Да и людей тут постоянно много, все больше жулья и тунеядцев.

Она натянуто засмеялась. Зорге подумал, что дама много выпила, но не усмотрел в этом ничего предосудительного.

Затем они пошли танцевать. Оркестр играл медленный фокстрот, причем один из саксофонов буквально взвизгивал. Барабан отбивал монотонный ритм. Мартина тесно прижалась к нему, приоткрыв рот немного шире обычного.

— Вы сегодня оставили своего мужа дома одного? — спросил Зорге, чувствуя под рукой ее податливую спину.

— Он уехал, — с каким-то безразличием ответила она. — Он отправился в Нагасаки.

Зорге подумал: «Нагасаки — промышленный город на юге, скучное захолустье, где, однако, находятся первоклассные фарфоровые заводы, а главное, крупнейшие на Дальнем Востоке предприятия по производству торпед».

— Я знаком с Нагасаки, — сказал Зорге. — Не слишком-то приятное место, но гейши там самые воспитанные в стране. Спросите об этом мужа, когда он вернется.

— Сегодня он определенно не возвратится, — ответила Мартина. — А с гейшами ему нечего делать. Я хорошо его знаю в этом плане.

Зорге не стал ей рассказывать, кто такие гейши. Видимо, она и сама о них знала достаточно. Замечание же ее о сексуальных способностях мужа его обрадовало. Он приблизил свое лицо к ее лицу, но она не отодвинулась.

Вдруг Мартина спросила:

— Вы общаетесь с немецким послом, не так ли?

— Естественно.

— Возьмите меня как-нибудь туда с собой!

— Обязательно.

Зорге подумал, что складывающиеся между ними отношения обещают не только удовольствие, но и деловую выгоду. По сути, это будет обычная сделка: она расскажет ему о договоренностях, достигнутых ее мужем в Нагасаки, а он удовлетворит ее честолюбие.

У Зорге был принцип: никогда не оставаться в долгу. По любым счетам он платил сразу же. Бранц все еще сидел у стойки бара. Рихард подвел Мартину туда, остановился около полицейского атташе и заказал ей джин, извинившись за «жалкое общество, ее окружавшее». Себе он взял тройное виски и осушил стакан залпом. Затем сказал Бранцу:

— Убирайся ко всем чертям, сукин сын, и не досаждай даме.

Бранц недоуменно взглянул на Зорге. Мартине эта сценка показалась забавной, и она рассмеялась.

— Чего вы от меня хотите? — спросил Бранц. — Вы, видимо, ищете предлог для ссоры?

— Ваша глупая рожа никакой не предлог, а самый настоящий вызов, — грубо ответил Зорге.