Сорока заметила, что Озорник целыми днями следит за мальчишкой. Как-то раз, когда мой муж нашел на помойке рыбью голову, она вихрем налетела на него, отняла находку и сказала:
— Что ж тебе так не терпится увидеть меня в силках? Гляди веди себя потише, а не то я откушу тебе хвост.
Дрожащий от страха Озорник спрятался в норку, затем выглянул оттуда и пропищал:
— Ничего, я еще посмеюсь над тобой, когда тебя посадят в клетку. Дождешься ты у меня, чучело пернатое!
— Ха-ха-ха! — хрипло захохотала сорока и клюнула рыбью голову, отнятую у Озорника. — Вкусную еду ты для меня откопал. Так будет всегда, а тот рыжий дурачок никогда меня не поймает. Я в силках смыслю больше, чем он.
Но рыжий дурачок был упрям и вовсе не настолько глуп, как показалось сороке. Со временем он приметил, что сорока обычно пьет воду из небольшой лужицы возле колодца, в самом углу двора. А кроме того, он уже убедился, что хитрая птица никогда не садится там, где лежит что-то новое и неизвестное. И тогда он начал с того, что положил возле лужицы сломанную веточку.
Колдунья захотела напиться, подлетела к лужице и вдруг заметила веточку. Осторожная и хитрая птица долго летала вокруг, с недоверием присматривалась к веточке, но в конце концов посчитала, что безобидный прутик ничем ей не грозит, и, как обычно, подошла к луже и напилась.
На следующий день возле лужи лежали две веточки, на третий — четыре. С каждым днем веточек становилось больше. Сначала сорока обходила их, старалась не наступать на них, но однажды веточки окружили лужицу со всех сторон. И тогда Колдунья попрыгала вокруг и улетела восвояси, так и не напившись.
И вдруг рыжему птицелову пришла на помощь погода. Стояла поздняя осень, и однажды утром мы проснулись и увидели, что землю прикрыл снег, а лужи, пруды и ручьи затянуло ледком. Как обычно, сорока спустилась к нам во двор, чтобы позавтракать, но на этот раз ничего не нашла. Все вокруг было белое и холодное.
Колдунья заглянула в конюшню и увидела нас. Мы удобно устроились в кормушке для лошадей и грызли зернышки овса. Сороке очень хотелось залететь к нам и поклевать овса, но она боялась, что рыжий мальчишка захлопнет за ней дверь и тогда ей не миновать клетки.
— Эй вы, мелюзга! — прострекотала она нам с порога. — Хорошо вам здесь, под крышей, знай себе грейся да объедайся! А в это время благородным птицам приходится мерзнуть на улице и помирать от голода. Проклятая погода! Ни одной травинки не видно из-под снега!
— А ты хотела, чтобы мы накормили тебя? — распищался в ответ Озорник. — Вспомни, как ты оставляла нас голодными! Проклятая погода, говоришь ты? Только для тех, у кого нет друзей!
Глава 23. Коварная Колдунья
Мышь из конюшни так громко вскрикнула: «Только для тех, у кого нет друзей!» — что закашлялась. Пока ей принесли теплого молока, пока она его пила и прочищала горло, я сменил перо. Наконец мышь отдышалась и продолжила:
— Колдунья долго ругала нас, грозила пооткусывать нам хвосты и уши, но потом улетела — голод не тетка, пора было найти хоть что-нибудь съестное.
— Ничего она во дворе не найдет, — заявил Озорник. — Давай-ка влезем на окошко и посмотрим, как ей придется улететь несолоно хлебавши.
Я охотно согласилась. Мы взобрались на окошко и выглянули во двор. Колдунья долго прыгала взад-вперед по двору, но ничего не могла отыскать. Даже помойка, на которой всегда можно было найти чем поживиться, лежала под снегом.
Наверное, Колдунью мучил не только голод, но и жажда. Прыгая но двору, она проверила все лужи, но только одна из них не была Покрыта льдом. Ничего странного в этом не было — рыжий мальчишка рано утром собственноручно разбил лед.
Вода манила Колдунью к себе, веточки вокруг лужи, которых так опасалась Колдунья, припорошил снег, и сорока наконец решилась.
Она прыгнула на веточки и стала пить. Она пила долго. Озорник, сидя рядом со мной на окошке, попискивал от нетерпения — что же будет дальше? Признаюсь, я сама затаила дыхание, до того мне хотелось, чтобы мальчишка поймал воровку.
Но сорока преспокойно пила воду, а ничего не происходило. Никакие сети, петли, клетки не падали на нее сверху. Или там не было никакой ловушки, или мальчишка так и не сумел перехитрить Колдунью. Мы с Озорником огорченно вздохнули и хотели уже было вернуться в кормушку с овсом…
…И вдруг ловушка сработала! Сорока напилась, взмахнула крыльями, но не смогла улететь. Ее ноги крепко-накрепко приклеились к вороху веток — все они были намазаны густым слоем клея.
Ненавистная нам Колдунья прыгала и трепыхалась, но, чем больше она металась, рвалась и била крыльями, тем больше веточек к ней прилипало. А когда на пороге дома появился рыжий мальчишка, всем стало ясно, что па этот раз сорока попалась. Мальчишка ухватил беспомощную Колдунью и сунул в приготовленную клетку из ивовых прутьев.
Мой Озорник от радости принялся кувыркаться прямо на окошке, где мы сидели. А я, признаюсь, пожалела сороку.
Мальчишка поставил клетку с Колдуньей в конюшне. Тут же из всех углов вылезли мыши и крысы, обступили клетку и стали показывать на Колдунью и смеяться над ней. Наверное, сорока больше страдала даже не оттого, что мальчишка перехитрил ее и поймал, а оттого, что ее выставили на посмешище, оттого, что все те, кого она раньше обижала, теперь хохотали над ней.
