Зоопарк диковин нашей планеты - [9]

В Коране есть указание на необходимость щадящего отношения к недочеловеку. Во всяком случае, любой мулла в горной местности скажет вам, что существу надо помогать, его нельзя отдавать на поругание, следует подкармливать. Такой сдерживающий подход во многом и не дает ученым приблизиться к животному именно в тех местностях, где оно пребывает не в одном-единственном экземпляре. Обращаю внимание на то, что именно здесь его легко бы было причислить к такой сущности, как шайтан. Однако что-то сдерживает людей от столь для многих желанного упрощения.

С глубокой древности начали мы повествование о географии и истории вопроса. И подошли, если можно так сказать, к самому главному пункту. Древнегреческий автор Ктесий (V в. до н. э.) в сочинении об Индии писал, что в горной части страны, то есть в Гималаях, обитают человекоподобные дикие животные. Плинию Старшему (I век н. э.) и некоторым другим античным писателям также были известны сведения о подобных тварях (в смысле творений природы) в горах Азии.

В изучении проблемы «снежного человека», я считаю, непреходящее значение имеет горная система Гималаев.

Все пошло именно отсюда. Гималаи сыграли свою уникальную роль настолько основательно, что стали исходной точкой всей темы в XIX— XX веках. Некоторое время, до определенного спада потока информации отсюда, в частности, в бурные для исследователей 50-е годы, казалось, что только оттуда можно ожидать положительных и, главное, незамедлительных результатов. То есть возник феномен в феномене, названный Б. Ф. Поршневым гималаецентризмом. И Поршнев, и Сандерсон, сумевшие расширить географию объекта изучения, выявить новые ареалы, сумели в годы отчаяния повести научный поиск совсем по другим маршрутам.

Начинать рассказ о «снежном человеке», конечно, всегда уместно с Гималаев. Послушаем старые повествования на новый лад.

В вышедшей у нас в стране в 1980 году книге Милана Даниела (Чехословакия) «Жизнь и смерть на вершинах мира» имеется раздел «Махалангур — Гимал — „горы снежного человека“. Конечно, буквально название гор звучит как „горы большой обезьяны“. Перечисляя знаменитые имена, связанные как с альпинизмом, так и с другими вопросами познания Гималаев, такие, как Н. Тенцинг, Э. Шиптон, Э. Хиллари, а также Р. Иззард, на которых мы не будем останавливаться, ибо все это уже излагалось не раз, да и есть их переведенные на русский язык книги, Даниел снисходительно пишет, что раз уж он работал в этих районах, то как не упомянуть о йети, царство которого расположено именно здесь. Здесь же родилось и множество вымыслов, как он считает. Здесь были сказаны тысячи слов, исписаны по этому поводу тысячи страниц. И все по одной-единственной причине: из-за следов на снегу!

Начинает М. Даниел с Дж. Д. Гекера, с его книги о путешествиях (1876), где приводит рассказы аборигенов о волосатых людях, обитающих на высокогорьях. Следует отметить, что само путешествие состоялось в 1855 году. Но можно пойти глубже. Ибо есть еще дневник Фрезера (1820) и «Виды Индии, в особенности Гималайских гор» Уайта (1836). Затем идет ссылка на У. А. Уэдделла (1899 год— о событиях 1889 года), который сам видел отпечатки широких ступней, принадлежащих, по его мнению, «волосатому человеку». В архивах Королевского географического общества в Лондоне когда-то хранились записки путешественника Г. Дж. Элвиса, где упоминалось о том, что он видел не только следы, но и того, кто их оставил. Хотя оригинал рукописи впоследствии утерян, но зато осталось еще одно сообщение того времени. А именно — служебный рапорт лесничего Р. О. Ченты из Дарджилинга о двуноге, покрытом огненно-рыжими волосами, примерно 120 сантиметров ростом, обитающем в горах (1915).

После Первой мировой войны, когда начались систематические восхождения на гималайские вершины и в связи с этим усилился интерес мировой общественности к этой величайшей горной стране, возрос и поток новых известий о загадочном существе. Можно предположить, что непонятные следы видело большинство экспедиций, направлявшихся по разным поводам в высокогорья. Появились осторожные мнения, допускавшие, что следы могли быть оставлены другими животными, а иногда и безоговорочно утвердительные. Споры. Поиск вещественных доказательств типа скальпов, мумифицированных кистей рук, тканей. Обвинения в подделках. Но странно, что отблеск огня этих схваток почему-то в большей мере падал не на подателей материала, монастырских хранителей, а на тех, кто его доставлял в очаги цивилизации.

М. Даниел пишет, что трудно судить о том, что видели другие. Но вот что он сообщает по поводу следов на гребне над перевалом Шиптона, обнаруженных в марте 1973 года. Лагерь был расположен в урочище Мамбук. Все занимались переброской грузов с перевалочного пункта. Ежи и Польда Паленичек, вернувшись с ближайшей вершины, рассказали, что напали на следы, которые тянулись сначала по снежному гребню, а затем вниз к Кеке-Ла и исчезали в нагромождениях скал. Следы были затверделые и вследствие подтаивания снега четко выступали на поверхности. Оба сразу же решили, что следы принадлежат кому-нибудь из участников экспедиции. Учитывая, что под влиянием солнца и мороза форма следов изменилась, никто не уделил им внимания.