Зона зла - [6]

С берега на фоне чистого неба были хорошо видны их темные резные силуэты.

Высоко вверх вознес надстройки элегантный морской красавец крейсер "Орлов". Последний из крейсеров серии "Киров", он был построен на Балтийском заводе в Ленинграде и достался в наследство от Советского Союза ельцинской России. Стране, обобранной и обворованной правителями, строить такие корабли оказалось уже больше не под силу.

Стальная махина полным водоизмещением в двадцать восемь тысяч тонн, длиной без малого в четверть километра (два с половиной футбольных поля!), с носом, плавным изгибом скошенным внутрь, хищно устремленным вперед, корабль уходил в воду на глубину трехэтажного дома - на девять метров.

Два ядерных реактора, две паровые турбины, слоткную электронную технику и оружие обслуживали девятьсот человек экипажа.

Двадцать баллистических ракет с ядерными боеголовками, размещенных на борту, таили в себе угрозу не только в случае их пуска по целям, но и при попадании чужой ракеты в корабль.

В вооружение крейсера входил зенитно-ракетный комплекс с двенадцатью пусковыми установками. Его ракеты могли перехватывать воздушные цели на дальности до восьмидесяти километров и на высотах до двадцати семи тысяч метров. Восемь тридцатимиллиметровых пушек были способны выпускать до трех тысяч снарядов в минуту.

Торпеды с дальностью действия до двадцати километров, глубинные бомбы и три вертолета К-27 представляли средства противолодочной обороны.

Свиту флагмана составляли три эсминца.

Два морских щеголя "Лихой" и "Блестящий"

класса "Современный" водоизмещением по шесть тысяч тонн с экипажами по триста двадцать человек и восьмью баллистическими ракетами на борту, а также "Величавый" водоизмещением в три тысячи тонн, быстроходный и маневренный.

Не один раз Лукин видел, как эта эскадра выходила в море. Распушив форштевнем пенные буруны, "Орлов" - краса и гордость флота - во главе боевого ордера устремлялся вперед, ведя за собой других. И всякий раз Лукин испытывал гордость и восхищение. Ему нравились корабли - чудо боевого судостроения. Он ощущал волнение, когда под его ногами от мощи турбин дрожала стальная палуба, а корабль, ломая волну, неудержимо рвался вперед.

Лукин не испытывал злорадства, если его диверсанты в очередной раз прорывались через сторожевые заслоны и переигрывали моряков. Он чувствовал, что свои удары боевые пловцы наносят кораблям ниже пояса. Вся боевая их мощь - ракеты, орудия, торпеды, глубинные бомбы - не в состоянии противостоять людям, которые сделали тайные операции своим ремеслом. И в то же время долг офицера, каким его понимал Лукин, не позволял ему играть в поддавки и отказываться от достижения успеха в боевой работе.

К вечеру наблюдатели заметили на пирсах непонятную суету. Вскоре стало ясно, что это водолазы противодиверсионной службы проводили осмотр акватории и подводной части кораблей. На это у них ушло не менее часа.

Потом все успокоилось, вернулось к прежнему ритму.

Свой отряд еще до выхода в море Лукин разделил на пять групп по два человека. Два пловца оставались при лодках, шестеро атаковали эсминцы, Лукин и Веркин брали на себя атомный ракетный крейсер "Орлов".

Едва окончательно стемнело и на небе, с которого ушли все тучи, появились звезды, диверсанты спустили "стрижей" на воду. Дул ветер. По гребням волн бежали белые барашки. ВозАх заполняла густая промозглая сырость. Но что для успеха диверсантов может быть лучше такой погоды?

На малом ходу "стрижи" вышли на середину бухты. Здесь пловцы спустились в воду.

Двинулись к пирсам не погружаясь. Волны и ночь хорошо маскировали диверсантов. Двое из них толкали перед собой стеклянные поплавки, подобранные на песчаной косе...

Вахта на крейсере "Орлов" бдела. Еще недавно боевые пловцы совершили успешный рейд в базу, и впечатления о вздрючке, полученной личным составом от комадующего флотом, еще не улеглись.

Наблюдатели внимательно следили за морем.

- Товарищ капитан-лейтенант! - Голос вахтенного матроса прозвучал встревоженно. - Слева по борту человек!

Матрос мог поклясться, что видел, как метрах в ста от борта крейсера из воды вынырнула голова аквалангиста в маске, затем появилась его рука, и тут же очередная волна скрыла пловца. Только на сетчатке глаза все еще сохранялся образ увиденного.

- Где ты его увидел, Шахмаев?

Капитан-лейтенант Кукин, услышав доклад, не встревожился. Подобные сообщения его давно не волновали. Кукин и сам, когда был курсантом, не раз поддавался игре воображения. Однажды в период стажировки на Черном море, в шторм, на траверзе Батуми он заметил в воде человека, который боролся с тяжелыми волнами и периодически вскидывал руку, чтобы привлечь к себе внимание моряков. "Человек за бортом!" - не своим голосом заорал Кукин. Мичман Тараненко, стоявший рядом, взглянул в указанном направлении в бинокль. Повернулся к Кукину и протянул оптику:

- Подывись, курсант.

В бинокль было видно, что волны несли по ветру большое дерево. Оно ворочалось на плаву, и наверх из-под воды иногда выглядывал сук, похожий на руку, которая взывала о помощи.

Однако сообщение матроса Шахмаева капитан-лейтенант без внимания не оставил.