Зона Тьмы. 1000 рентген в час - [67]
Ещё занятно было то, что никаких последствий для нас эта стычка принести не должна была. Банда была из диких — осенью пришли откуда-то с юга, я так и не понял, откуда точно, подивились хлебности места, но покойный главарь решил, что скромная жизнь мародёров-добытчиков не для таких лихих парней, и приказал «трясти лохов». Да случилась незадача — уже на второй «операции» на нас напоролись. Один из пленников, невысокий худой парень лет восемнадцати, рассказал, что четверо местных, приехавших три дня назад на двух телегах за кирпичом, только раззадорили главаря, и, когда дозорные сообщили о двух крутых тачках, он повёл на дело весь личный состав, оставив в лагере только трёх девах. «Вот не повезло!» — в сердцах сказал длинноволосый, а Мур его огорчил, объяснив, что если бы на нашем месте оказались бронницкие, то «романтиков большой дороги», скорее всего, развесили на путепроводе, а если бы монахи посадские — то отправили бы в Шатуру на перевоспитание. Лет на десять.
Москвича Калугина сменил сибиряк Летов, мысли мои приняли другое направление, и я посмотрел на часы. «Гады бандитские, почти два часа у нас спёрли!» Стрелки показывали без двадцати девять.
— Чпок Занозе, — сказал я в микрофон, немного убавив звук.
— Да, командир. Слушаю, — немедленно откликался Андрей.
— Ты сколько из своей колымаги по максимуму выжать сможешь на этой дороге?
— Полтинник — легко! Больше — не знаю, я в подвеску не лазил.
— Внимание всем! Заноза в канале. Ускоряемся до шестидесяти, время поджимает!
— Федя, подними антенну! — попросил я Говоруна, а сам полез в кабину, рацию настраивать.
Через три минуты я глубоко вздохнул и, включив микрофон, чётко и внятно произнёс:
— Маленькой ёлочке холодно зимой!
Спустя пять бесконечно долгих секунд динамик ответил:
— Встанем под ёлочкой в дружный хоровод, весело, весело встретим Новый год! Мы у местного стадиона, рядом с машиной, на которой дедам стыдно было ездить.
Я слегка растерялся, но потом понял, что стадион находится на берегу Оки.
— Понял вас, выдвигаемся, мы — на двух «Тиграх», если знаете такие машины.
— Знаем, ждём.
— А почему только на «Тиграх»? — поинтересовался Говорун.
— А «уазик» пока тут, в тенёчке, постоит. В конце концов, мы не на базар едем. Ты с Чпоком останешься — барахло рассортируете и покомпактнее уложите. Хоть и старьё в основном, но ты там посмотри, может, что-то в порядок привести можно.
— Ага, понял. Когда назад планируете?
— Хрен его знает, товарищ генерал! Собака след не берёт! — отшутился я и скомандовал: — По машинам! Мы в голове!
Коломна относилась к атакованным городам, и, чем пробираться по заваленным обломками улицам, было быстрее и проще сделать небольшой крюк и выйти к нужной точке со стороны реки. Становилась понятной и логика наших гостей: стадион на окраине города — ориентир хороший и в развалины лезть не надо. Я заранее, ещё пока ехали по Егорьевке, проштудировал «библию», благо наши сюда в своё время ездили, искали оборудование на заводе, выпускавшем тяжёлые станки и спецоборудование для нефтянки, и выяснил, что городу досталось неплохо: враги целились и в военное КБ, занимавшееся разработкой зенитных ракет, артиллерийское училище и ту самую Центральную авиационно-техническую базу ВВС и ПВО ВМФ России, на которую меня нацеливал Андреич. Сколько я таких городов за свою жизнь перевидал? Дюжины три, никак не меньше! Как объяснили мне те, кому ещё до Катастрофы работа была — Родину защищать, американцы на нас попытались реализовать модернизированный «югославский сценарий». Разрушить ключевые узлы инфраструктуры и управления, дождаться анархии и разрухи и взять всё, устранив при этом страну-конкурента. Для многих городов, вроде того же Воскресенска или Уфы, и ядерные боеголовки не понадобились. Что будет при попадании парочки «томагавков» в завод оргсинтеза или НПЗ, можно и сейчас, спустя три десятилетия, представить: море огня, потоки какой-нибудь фосфорной кислоты, сжигающей всё живое, или зеленоватые облака хлора, окутавшие город-«миллионник». А если добавить к этому отсутствие единого управления, прерванное энергоснабжение, лесные пожары… Ад на земле, короче! Я почему столицу Башкирии вспомнил? Потому что был у нас один парнишка оттуда, Андрей Мильсов. Мы с ним сдружились сильно, когда в своё время по развалинам лазили, так его родители мне рассказали, что на родине их могло приключиться. Они-то в наши края в две тысячи одиннадцатом перебрались, отца на работу сюда перевели.
