Зона особого внимания - [37]

– Наш союз начал проведение благотворительной акции, – продолжал тот, что постарше, бывалый, судя по внешним данным, мужик с перебитым носом, – направленной на психологическую реабилитацию молодых ребят, участвовавших в боевых действиях. – Бывалый мужик немного помолчал, затем продолжил уже более тихим, проникновенным голосом: – Вот слыхали мы про гвардии рядового Константина Еремина… Имеется у вас такой?

– Имеется… – уныло ответил лечащий, – до сих пор в атаку идет, на уколах держим…

– Это, по-моему, называется синдромом… – решил проявить свою эрудицию второй благотворитель, более молодой и симпатичный.

– Именно что синдромом, – не очень вежливо перебил его лечащий. – Дела у парня плохи. И нам с ним хлопотно…

– Что так? – тем же участливым голосом спросил бывалый.

– Физподготовка у него, как у… Ну, из кино, из дурацкого этого… – доктор наморщил высокий покатый лоб. – Вам Дам, что ли?

– Ван Дамм, – поправил его второй.

– Ногами и руками пацан машет, как этот Ван Дамм ваш… – продолжил доктор, – а у нас персонал… Одним словом, не всегда с ним совладать может.

– Выходит, буйный? – спросил бывалый.

– Ну, мерещится ему что-то периодически, то чеченцы («чехи», как он их зовет) атакуют с тыла… То ему самому приказ черт-те откуда пришел все тех же «чехов» атаковать. И так периодически… Уколем – несколько дней спокоен. А потом… – Доктор помолчал и невесело продолжил: – А потом плакать начинает… Просится обратно в бригаду (он в бригаде специального назначения служил), на передний край, одним словом, рвется. Не понимает даже, что война эта дурацкая давно уж закончилась…

– Да, сложный случай. Но это наш профиль. Только вот откуда у него такая сила-то? Он у вас, я слышал, давно, а больничный режим вроде этому не способствует, а? – бывалый оскалился в улыбке.

– Вот этот психический сдвиг и умножает его силу многократно. Человек впадает в исступление. Как берсерк, были такие особые психи у древних скандинавов. Такой в бой бросался полуголым на закованных в броню врагов, ему руки-ноги поотрубают, на пику насадят, а он все равно мечом машет и при этом боевого соображения не теряет. Вот и Костя наш вроде такого берсерка. У него паранормальные способности проявляются, иногда ведет себя как ясновидящий, цивильного, мирно настроенного человека от бойца чутьем отличает, не глядя, дистанционно, и еще… Ну ладно, это вам ни к чему, теперь его способности только помеха, ему от них скорее избавляться надо.

– Это верно. Да мы сами во всем разберемся, кое-какой опыт имеется. Как нам сообщили, родственников у Константина не имеется, выписывать его некуда, – увел разговор в сторону молодой.

– Да, выписывать некуда, а то бы мы его столько времени не держали. Мать померла, когда ему шестнадцать исполнилось, а бабка – пока он в Чечне… Отчим имеется, но у того на руках двое несовершеннолетних детей, и Еремин ему как корове седло… Других родственников нет.

– Ну вот, поэтому мы и хотим забрать от вас Константина Еремина в наш реабилитационный центр! – радостно сообщил доктору бывалый.

– А вы хорошо подумали? Я же обрисовал ситуацию… Этот Ван Дамм, он там… вам даст!

– А вот за это не беспокойтесь! Мы работаем по кардинально новой системе, апробированной в США при реабилитации ветеранов Вьетнама… К тому же условия пребывания у нас несколько отличаются от ваших… У нас богатая спонсорская поддержка! – от обаятельной улыбки бывалого доктору почему-то стало неуютно в своем обжитом кабинете.

– Не знаю, чего стоят эти ваши системы… Если соответствующая бумага будет, можете забирать… Под вашу, что называется, личную ответственность. Бумаги на этот счет у вас имеются?

– Ну разумеется! – и бывалый протянул лечащему врачу тоненькую бумажную папку с документами, заверенными печатями.

Костя Еремин внешне не соответствовал характеристике, данной лечащим врачом. Когда Штурман и Болт, выступающие на сей раз в роли активистов Союза ветеранов локальных конфликтов, вошли в палату, то увидели худощавого темноволосого юношу, сидевшего на краю больничной кровати и бессмысленно уставившегося на стену. У него было узкое, тонкое лицо, большие карие глаза и волевой подбородок. Сидел он неподвижно и никак не отреагировал на посетителей. Переглянувшись, Штурман и Болт приступили к делу.

– Рядовой Еремин! – зычно скомандовал Болт. В армии Болт был «комодом» (командиром отделения) и сержантские навыки не утратил до сего дня.

Эффект оказался впечатляющим: больной мгновенно вскочил с койки и вытянулся перед Болтом по стойке «смирно». Темные глаза стали осмысленными, худые широкие плечи распрямились.

– Рядовой Еремин! Следуйте за нами!

Эта тактика была продумана бандитами заранее. Пока что она работала успешно.

По дороге к штурмановскому особняку парень вопросов не задавал, спокойно, почти расслабленно сидел на заднем сиденье.

Особняк Штурмана

– Значит так, Костя! Хватит отлеживаться, пора за дело браться! – Болт совсем вжился в роль командира.

– За дело готов хоть сейчас… – парень даже слегка улыбнулся. Он, кажется, был обрадован тем, что оказался в подобной компании.

– Нет, сейчас еще рано, – остановил его Штурман, – немного наберешься сил, потренируешься, тогда поговорим…