Зона особого влияния - [56]

Дверь действительно оказалась заколдована — на замок было наложено заклятие. Это усложняло наше положение — придется иметь дело с магом.

Стражи у двери не было. Это и не удивительно, они охраняли мое окно. Интересно, почему не наложили заклятие на окно? Скорее всего, колдун слышал, что наше волшебство не действует, поэтому не слишком опасался беспомощных магов, а уж на то, что я сбегу через окно, он совсем не рассчитывал. Ну что ж, тем приятнее для него будет сюрприз!

Я попыталась снять заклятие с двери, но у меня ничего не вышло. Маг пользовался совершенно неизвестными мне заклинаниями. Это было плохо, но не смертельно. Приходилось торопиться, состояние невидимости невозможно держать долго, не хватит энергии. Я чувствовала, что браслет пульсирует все слабее и слабее.

Если заклятие снять нельзя, то его можно взломать, попросту разрушить. Так учила меня бабушка, а она была неплохой ведьмой.

Я достала из кармана разрыв-траву и с благодарностью вспомнила Цветича. Молодец, дедушка, выручил!

Аккуратно отделив от пучка одну травинку вместе с корешком, я сложила ее в несколько раз и вложила в отверстие для ключа. Собравшись с мыслями, вспомнила бабушкино заклинание и зажмурившись прочла его, мысленно воспроизведя весь узор и стараясь не ошибиться. Замок слабо щелкнул и дверь открылась.

Первым делом я сняла чары невидимости и браслет сразу запульсировал сильнее.

Перегнувшись через подоконник, я выглянула наружу. Охранники еще не совсем пришли в себя, что было очень хорошо. Быстро втянув веревку, я крикнула:

— Что происходит? Почему вы шумите и мешаете мне отдыхать?

Один из охранников поднял голову вверх и увидев меня, обалдело поморгал, не веря своим глазам.

Я плотно закрыла окно, задернув занавеску — пусть думают, что я отдыхаю.

Вспомнив, что слышала голоса в тронном зале, я передумала разыскивать подругу и первым делом решила узнать, что там происходит? В конце концов Лариску я найти успею!

Посмотрев на камень — рубин светился ровно и достаточно ярко, я убедилась, что на несколько минут смогу удержать невидимое состояние и прочла заклинание.

Закрыв дверь, я старательно запечатала ее бабушкиным заклинанием, злорадно подумав про неизвестного колдуна: "пусть помучается, вражина!".

Осторожно спустившись на первый этаж — благо, что ступени не скрипели, я приникла ухом к приоткрытой двери тронного зала.

Говорили очень тихо, а главное, я не видела кто.

Запоздало вспомнив про свою невидимость, я нахально протиснулась в щель и замерла у стены.

На Ларискином троне восседал толстый, дряблый мужик шарообразного вида. Парадный наряд, мантия и большая корона, подсказывали мне, что это видимо Грюнвальд.

Нездоровая одышка мешала ему говорить внятно, а толстые щеки трусились при каждом слове. Он то и дело вытирал со лба, обильно струящийся пот, используя для этого носовой платок с вышитой монограммой — буквой "Г", увитой цветочками и листочками.

— Так что ты собираешься делать? — спросил Грюнвальд у собеседника — маленького, плюгавенького мужика с сальными волосами до плеч.

Он стоял ко мне спиной и я не видела его лица, зато прекрасно видела сутулые плечи, обсыпанные крупной перхотью. На фоне ярко-синего плаща с каббалистическими знаками по спине, перхоть смотрелась особенно "живописно". Бедный жрец явно страдал жирной себореей.

— Девчонки ничего не смогут сделать! — проскрипел старческий голос. — Я сам слышал, что их волшебство не действует! — Он захихикал. — Великие маги беспомощны, как младенцы!

— Что делать с повелительницей? — задыхаясь, спросил Грюнвальд, не выразив особой радости по поводу нашей беспомощности.

— Свадьба! Не нужно менять своих планов, повелитель! Я бы не отказался от такой красотки, как наша повелительница драконов! — Он хрюкнул от вожделения, представив себя на месте правителя.

Меня передернуло от отвращения, как только я на секунду представила себе тонкие, наманикюренные пальцы Лариски, нежно перебирающие в любовном экстазе сальные пряди усыпанных перхотью волос.

— Но она не хочет! — возмущенно воскликнул Грюнвальд. — Не могу же я насильно заставить ее выйти замуж!

— Зачем спрашивать молодую неопытную девушку? — скрипучий голос стал вкрадчивым. — Она не понимает своего счастья! Немного отвара, парализующего волю, и она сама пойдет под венец!

— Хорошо, что все мои блюда пробуют, — проворчал Грюнвальд. — Того и гляди, отравишь своими зельями!

— Да как вы могли такое подумать, повелитель! — испуганно воскликнул жрец. — Я молю духов о вашем здоровье!

Меня удивило, что Грюнвальда называют повелителем, а не королевским величеством, например. Для пущей важности, что ли? Амбиции, однако, у этих правителей!

— Да знаю я тебя, подлеца! Дай тебе волю — родную мать отравишь! — Грюнвальд тяжело закашлял, отчего его лицо приняло угрожающе багровый оттенок.

— Моя дорогая матушка давно перешла в мир духов, — обиженно заметил жрец. — Я сирота!

— Надеюсь, что сама? — ехидно поинтересовался повелитель.

Жрец обиженно засопел.

— Я любил свою матушку, она была хорошей колдуньей! Если бы не она, я не стал бы опытным магом! — гордо сообщил он, расправив сутулые плечи.