Золушки в опасности - [76]

Не было Гроя, покинувшего их еще утром и до сих пор не вернувшегося.

Не было Дикрая, который пока не пришел в себя и находился под присмотром королевского целителя.

И не было Тариши.

* * *

Архимагистр Никорин, шагнув в королевскую спальню, обвела взглядом уже присутствующих там Первого министра Ложвина Свина, начальника Королевской канцелярии Викентия Висконсина, секретаря Яна Грошека, военнокомандующего рю Саднеса, мэтра Жужина и королевского шута. Уголок ее губ дернулся. Она знала, что этот момент когда-нибудь наступит, но… Но неумолимое время вычеркивало и эту страницу из ее жизни. Ники не сожалела о ней. Пожалуй, нет. Она знала, что теперь все будет по-другому. Возможно, не хуже. Может быть, лучше. Но совершенно точно – по-другому.

Бросив взгляд на вошедших через портал, Его Величество Редьярд Третий недобро прищурился и сообщил Дрюне, видимо, продолжая разговор:

– Да мне настоятельно положить кто и что обо мне подумает! Я – тиран и самодур, забыл? И самодержец!

– Действительно, само… – пошутил шут, но его голос дрогнул.

– На чем мы остановились? – бросил король секретарю.

– «Мы, – полный титул и имя, – будучи в здравом уме и доброй памяти приняли следующее решение… – перечитал Грошек. – Поскольку последние события ощутимо подорвали наше здоровье, мы приняли решение оставить светскую жизнь и посвятить себя служению Индари в Обители Накусьвыксунской пустоши, в связи с чем заявляем о своем твердом и окончательном желании отречься от престола, дабы передать Ласурскую корону нашему старшему сыну, наследному принцу…»

– Отец! – воскликнул наследный принц.

Грошек взглянул на него своими голубиными глазами, полными самого настоящего горя, и растерянно замолчал.

– …Наследному принцу Аркею, – отчеканил Редьярд, не глядя на сына. – Пишите, Ян! «Во имя горячо любимой родины призываем народ Ласурии сплотиться пред лицом грядущих испытаний и во всем поддерживать короля Аркея Первого». Дайте мне, я подпишу.

Секретарь подал бумагу, его руки дрожали.

Король размашисто расписался, отшвырнул перо куда-то в сторону и с облегчением откинулся на подушках.

В комнате повисла давящая тишина.

– Мэтр Жужин, свидетельствуете ли вы, что я подписал Указ по собственной воле, без принуждения, находясь в здравом уме и доброй памяти? – наконец, произнес Редьярд.

– Да, Ваше Величество, – тихо ответил тот.

– Архимагистр Никорин, свидетельствуете ли вы, что я подписал Указ по собственной воле, не находясь под действием каких-либо чар? – продолжал спрашивать король.

– Да, Ваше Величество, – кивнула Ники.

– Большую королевскую печать, Ян!

Секретарь открыл шкатулку, стоящую на прикроватной тумбочке, вынул круглую печать, украшенную шнуром с оттиском Ласурского герба, и подал Его Величеству.

Король подышал на печать, аккуратно приложил к бумаге, полюбовался результатом и вернул печать и Указ секретарю.

– Герольдов во все города Ласурии и по всем площадям Вишенрога – немедленно, – приказал он. – Рю Саднес, уведомите войска. Министр Свин, полный отчет о делах государства должен лежать на столе Его Величества Аркея завтра утром. – Он посмотрел на Аркея и завершил: – А теперь все свободны, кроме тебя, сын.

Процессия, направившаяся к выходу из королевской спальни, напоминала траурную. Однако не успели все выйти, как дверь в покои с грохотом распахнулась, и на пороге показался запыхавшийся Колей.

– Отец, – воскликнул он, – что происходит?

– Я, наконец, повзрослел, – без тени улыбки сообщил ему король. – Ян, выведите Его Высочество и дайте ему почитать то, что я сейчас подписал.

Когда двери закрылись, Аркей шумно выдохнул и рухнул в кресло рядом с кроватью.

– Ты мог бы предупредить меня заранее, – сказал он. – Я бы подготовился, сделал бы соответствующее лицо!

– У тебя всегда соответствующее лицо, в этом ты пошел в мать, – захохотал Редьярд, но тут же посерьезнел. – Ты преподал мне урок, сын. Откровение, которое я не мог принять всю свою жизнь, ты принял за то короткое время, что женат. Но у каждого поступка есть последствия, знаешь ли. Я усвоил урок, и теперь пришла пора нам с тобой поменяться местами. Я уже не король, поэтому у меня есть выбор – уйти или остаться…

Несколько мгновений Аркей пристально смотрел в лицо отца, затем откинулся на спинку кресла и холодно заметил:

– Уходишь к НЕЙ? После всего, что было?

Глаза Редьярда потемнели.

– Арк, там, за чертой, нет ни «было», ни «стало», ни «будет»! Все это – здесь. Ожин сказал, что еще одного приступа я не переживу. Я склонен с ним согласиться, так паршиво я никогда себя не чувствовал! И если мне суждено умереть, я хочу сделать это рядом с женщиной, которая дорога мне больше всего на свете. Я иду за ней.

Аркей молча смотрел на отца, и в этот момент кровь Морингов ясно проступала в чертах его лица. Холодная северная кровь.

– Я мог бы соврать, что мне наплевать на твое мнение, сын, – буркнул Редьярд, отворачиваясь, – но это не так… Однако удержать меня ты не сможешь!

– Я не стану, – ровно ответил Арк. – Более того, я понимаю тебя… Наверное, понимаю. Хотя и не могу одобрить. Теперь ты свободен и волен делать, что вздумается. Я искренне желаю тебе долгих лет жизни и душевного спокойствия!