Золотые узы - [77]

Эмма глядела на Вальдо с обожанием в глазах, молитвенно сложив руки на груди.

– Я хочу услышать, как все было. Из ваших собственных уст.

– Садись, Пойзер. Наше дело – развлекать дам, – сказал Клейтон.

Эмма снова хихикнула. Она раскраснелась, глаза ее заблестели.

– И давайте выпьем за исполнение желаний. – И, осушив чашку, наклонилась к Аурелии и шепнула: – Какие у него глаза! Смотрят прямо в душу.

Клейтон с Вальдо допили бутылку, и хотя Вальдо уверял Аурелию, что совершенно трезв, у нее возникли по этому поводу некоторые сомнения. Он отправился провожать Эмму, позволившую ему обнять себя за плечи. Аурелия улыбнулась. Может быть, Вальдо наконец нашел девушку, которая способна оценить его по достоинству?

Через несколько дней Аурелия пригласила Эмму с родителями еще на один праздничный ужин – который, как она надеялась, удивит и обрадует Клейтона. Вечером, вернувшись с лесопилки, он увидел, что вокруг палатки Аурелии на складных стульях сидят все трое Уоблов. Аурелия держала в руках пышный торт.

– Сюрприз! – хором сказали Уоблы.

– В чем дело? – удивился Клейтон.

– Сегодня двадцать четвертое мая, – ответил Эд Уобл. – День рождения королевы. Здесь это принято отмечать. Даже американцы празднуют.

Клейтон вопросительно посмотрел на Аурелию.

– Королева Виктория, – напомнила она. – Вы не забыли, что мы в Канаде?

– Значит, мы празднуем день рождения королевы Виктории?

– Другие, может, празднуют день рождения королевы, – с веселой улыбкой ответила Аурелия. – А мы празднуем день рождения Эли Гардиана.

– Эли? – деревянным голосом спросил Клейтон, глядя на торт, на котором изюмом было выложено имя его сына и цифра шесть.

– Вы сказали, что у него день рождения в мае, но не сказали, какого числа. Я боялась, что, если спрошу вас, никакого сюрприза не получится. Так что попробовала догадаться. Когда у него на самом деле день рождения?

– Завтра.

– Клейтон, я что-то сделала не так?

– Нет, все так. Только мне надо умыться. Клейтон повернулся и пошел к тазику с теплой мыльной водой, который Аурелия каждый раз готовила к его возвращению. Увы, напомнив о дне рождения сына, Аурелия скорее огорчила, чем обрадовала его. Обернувшись, Клейтон увидел, что девушка стоит с обескураженным видом.

– Я не хотела вас расстроить.

– Да нет, это очень мило, торт и все прочее. Еще раз напомнило мне, зачем я здесь. – Клейтон грустно улыбнулся. – Я готов для моего мальчика на все, я так его люблю. И мне хотелось сказать, что я готов на все и для вас. – Видно, не ожидая от себя такой откровенности, он растерянно запустил руку в волосы. – Что ж, идемте к гостям. Надеюсь, мне достанется самый большой кусок торта.

Аурелия едва передвигала ставшие вдруг свинцово тяжелыми ноги. Как понимать слова Клейтона? Что он ее любит? Нет, партнер просто напомнил, что между ними всегда будет стоять Виолетта.

Стараясь отогнать мрачные мысли, Аурелия вернулась к гостям. Они хором воскликнули: «С днем рождения!», и Клейтон принялся резать торт. Он уже взял себя в руки и стал весело рассказывать, какие штуки вытворяет Эли.

Да, все получилось не так, как задумала Аурелия. Она весь день представляла себе эту сцену: Клейтон, растроганный поздравлениями, поймет, как сильно его любит Аурелия, и признается, что был не прав в отношении Виолетты. Он скажет: «Аурелия, я тебя люблю». И она весь день повторяла в уме свой ответ: «Я тебя тоже люблю».

Глава 19

– Спорим на пять долларов, что ледоход начнется завтра днем.

– А я ставлю десять: река освободится завтра к четверти седьмого утра.

– Восемь долларов на то, что это случится в пятницу в половине одиннадцатого ночи.

– Десять долларов на без двадцати одиннадцать в пятницу.

За истекшие недели в лагере заключали пари на то, кто раньше закончит постройку лодки, кто раньше пройдет осмотр, у кого будут самые длинные весла, самое красивое название лодки. Теперь все ставили на одно: когда сойдет лед. Первые двенадцать миль уже освободились ото льда, но озеро Беннетт было длиной в двадцать восемь миль. А потом надо будет пройти еще несколько небольших озер, которые пока покрыты льдом.

– А ты на что поставил? – спросил Клейтон Вальдо, когда они проверяли, высохло ли днище лодки, которое они просмолили несколько дней назад.

– На т-т-тридцатое мая, два часа дня. Два доллара.

– Что ж, может, ты и угадал. – Клейтон внимательно осматривал каждый шов в лодке. – По-моему, протекать не должна. Как думаешь – пора ее испробовать?

Вальдо кивнул и взялся за канат, которым надо волочить лодку к воде. Клейтон взялся за другой. Они поволокли ее вниз по грязному склону. Подхваченная водой, лодка легко скользнула в озеро.

– Ты смотри, плавает, как утка!

– Точно! Не такие уж мы плохие кораблестроители.

Они стояли на берегу и с гордостью смотрели, как их детище тихонько покачивается на волнах.

– Ну а теперь давай вытащим ее назад и дадим ей имя.

– Может, «Золотая девушка»?

– Что ж, неплохо. – Клейтон натянул обвисший канат, Вальдо сделал то же самое.

– «Аурелия» означает «золото», – пояснил Вальдо. – У меня одно время был учебник латыни.

– От тебя никогда не знаешь, чего ждать. Пусть будет «Золотая девушка». Предоставляю тебе честь написать название.