Золотые узы - [63]

– Не останавливайтесь, – сказал Клейтон.

Аурелия вперила взгляд в стену напротив и одним резким движением подняла юбку выше закрытого чулком колена и выше круглой резинки, обнажив полоску голой кожи под кружевным подолом сорочки.

– Ну давайте! И побыстрей!

– Вы не представляете, что я сейчас чувствую.

Она слышала его учащенное дыхание и чувствовала, как дрожат его руки. Клейтон опустился рядом на одно колено – у Аурелии мелькнула глупая мысль, что в такой позе обычно делают предложение.

– Холодно! – вздрогнув, воскликнула она, когда металл прижался к ее голой коже.

– Не дергайтесь, – сказал Клейтон. Господи, Аурелия, вы вся покрылись гусиной кожей. Да посмотрите же, как у меня получается!

– Не хочу!

Но все-таки она взглянула вниз, почувствовав у себя на ноге его горячее дыхание.

– Согрелись? – Он не смотрел вверх и не видел, как Аурелия взволнована.

– Готово! – наконец объявил Клейтон и убрал кончик ленты под повязку.

Он встал и отступил назад. Аурелия торопливо опустила юбку и сняла ногу со стула.

– Тяжело, – сказала она.

Клейтон потер ладони о бока и заложил руки за спину, словно борясь с желанием снова прикоснуться к девушке.

– Еще бы. У вас к ноге привязаны два фунта железа. Попробуйте пройтись.

Аурелия прошлась по комнате, вспоминая тепло его рук на своей коже. Она даже вышла в общую комнату и пришла назад.

– Немного мешает ходить. Но я привыкну.

Вдруг Клейтон решит, что надо привязать револьвер по-другому! Нет, хватит, а то у нее совсем ум за разум зайдет.

– Ну и ладно. – Он внимательно посмотрел на место, где под юбкой был револьвер. – Ничего не видно. У вас там столько внизу всяких одежек.

Надо, наверное, его поблагодарить. После той сцены, которую она устроила возле канатной дороги, Клейтон мог бы попросту сказать ей: «Поступайте с револьвером как знаете». И он одобрительно отозвался об операции, которую она сделала. Только свободный от предрассудков человек мог сказать, что гордится ею. Во многих отношениях Клейтон – прекрасный человек. И видно, что она ему нравится. Ее тоже влечет к этому мужчине. Больше того, если бы не их разногласия из-за сестры, Аурелия могла бы далеко зайти в их отношениях.

Вдруг, поддавшись невольному порыву, она обняла Клейтона за шею, и со словами «Благодарю вас, Клейтон!» поцеловала его в губы.

Поскольку единственной поклажей был медицинский сундучок, Клейтон и Аурелия шли довольно легко, хотя им и не удавалось обогнать поток людей, движущихся в том же направлении. К восьми часам они достигли Кемп-Плезант.

Клейтон взял Аурелию за руку и крепко ее держал, пока они шли через таившую страшные воспоминания долину. Следы их схватки с гризли уже замело снегом, а остатки медвежьей туши растащили дикие звери. К полудню они молча прошли еще три мили. Тяжело навьюченные лошади шли с трудом. Упряжки разнопородных собак тащили нарты с поклажей, раз в двадцать превышавшей их собственный вес.

– Говорят, откопали еще три тела, – объяснил Клейтон, указывая на горку недавно сложенных камней. – Весной, наверное, найдутся еще.

– Эта дорога ведет не к богатству, а к разочарованиям и горю.

Клейтон ласково обнял ее за плечи и повел дальше.

За следующие две мили они поднялись еще на тысячу футов над уровнем моря. Узенькая тропа, на которой там и сям лежали валуны, огибала гору, постепенно поднимаясь все выше. Над ней стоял стон измученных людей и животных. Собаки скулили, лошади от страха испуганно ржали, люди бранились…

Аурелию пробрал мороз при звуке подков, скребущих по камню. Она задохнулась от ужаса. Ей еще никогда не приходилось слышать отчаянный крик погибающей лошади. Девушка заткнула уши, чтобы не слышать хруст ветвей, которые ломало падающее в пропасть животное, и его глухие удары о валуны. Наконец наступила тишина.

– Не смотрите вниз, – предупредил Клейтон, когда движение возобновилось.

Они поднимались все выше, проходя мимо брошенных вьюков и заплечных мешков. Поначалу Аурелия думала, что их владельцы прошли вперед с тем грузом, который смогли унести. Но постепенно осознала, что одни бросили свои припасы, отказались от своей мечты, а другие нашли могилу под снегом.

Наконец Клейтон с Аурелией добрались до площадки с весами и показали таможеннику квитанцию за отправленный по канатной дороге груз.

– Ну, как вы? – спросил Гардиан.

– Ничего, – с трудом проговорила она застывшими губами.

Клейтон снял перчатки, согрел дыханием руки и приложил их к щекам Аурелии. Губы его были крепко сжаты, словно удерживали рвущиеся с них слова.

А может быть, он просто так же устал, как и Аурелия, так же потрясен увиденным.

– Сдаваться поздно. Надо добраться до Доусона и найти вашу сестру. – Клейтон резко оборвал себя. – Извините.

– Ничего.

Так же как и он, Аурелия не хотела ворошить старые обиды. Их конфликт может разрешиться только в Доусоне. А пока что Аурелия будет вместе с ним идти вперед и скрывать гложущие ее страх и сомнения.

Через три мили Аурелия увидела страшный Чилкутский перевал. У нее чуть ноги не подкосились. Это была почти отвесная обледенелая стена, по которой ползли вверх крошечные, издали похожие на муравьев люди. Держась за натянутую вдоль «тропы» веревку, маленькие фигурки – шаг за шагом – карабкались наверх.