Золотые уколы смерти - [36]

— Молодец, Ирочка, опять ты первая додумалась, — без всякой зависти в голосе похвалил ее Каменецкий. — Так, теперь картина еще больше проясняется!

Воодушевляясь, Ирина выбросила недокуренную сигарету в урну и быстро заговорила:

— Представьте себе картину первого ее преступления. Приняла дозу наркотика, эффектно оделась, сидит, потягивая, вино за столиком случайно выбранного ресторана (скорее всего в том же «Космосе»). Пока ей по большому счету все равно, кого снять или кто на нее клюнет. Лишь бы богатый и не отвратительный.

Я почти уверена, что мысли об убийстве ее тогда не посещали, а шприц лежал на всякий случай: мужики все подонки, мало ли кто попадется?

И вот она случайно замечает за соседним столиком дорого одетого мужчину, который, по-американски широко улыбаясь, делает официанту заказ. Роксану будто бьет током. У нее возникает при виде золотой фиксы во рту мужчины мгновенная ассоциация со Славиком. Ее, как говорится, тут же переклинивает: желание сделать с этим самцом то, что она наметила, перемешивается с желанием уничтожить, унизить, отомстить. Теперь перед ней Славик, только в другом обличье…

— Да ты, Ирочка, у нас великий психоаналитик, — хмыкнул Каменецкий и щелкнул пальцами, видимо, довольный.

— Не мешай, пожалуйста, Антон. Так вот, Роксана тут же пускает в ход все свои еще не утраченные женские чары, они знакомятся, выпивают, танцуют. Она выясняет, что мужик здесь один, командированный, живет тут же, в гостинице.

Вариант, конечно, почти идеальный. Понимая это, Роксана, для приличия поломавшись, поднимается с Родионовым в его номер.

— Ну а там, — перебил ее Петя Дроздов, — происходит постельная сцена, которую удобнее мне, видимо, описать.

— Это почему же? — шутливо запротестовал капитан. — Я в этих делах тоже не дурак!

— Хватит юродствовать, господа мужчины, мы тут все не дети собрались. Прошу не лезть в мой рассказ и дослушать до конца.

Итак, она укладывает разомлевшего Родионова в кровать при весьма неярком свете. Идет в ванную, готовит шприц, настраивается… Возвращается. Мужчина лежит под одеялом, прикрыв глаза, настраивается тоже.

И тут Роксана точным движением всаживает иглу шприца ему в шею. Секунда — и Родионов отправляется к праотцам.

— А зачем тогда иголка в сердце? — спросил Петр.

— Понимаешь, ее охватывает какое-то полумистическое, звериное, первобытное торжество: враг повержен, надо неким ритуалом отметить, закрепить свою победу. И тут ей на глаза попадается, предположим, большая швейная иголка на прикроватной тумбочке. Роксана хватает ее, отбрасывает одеяло с трупа и эффектным фехтовальным движением вонзает иглу… будто шпагу в сердце Славика… Стерла отпечатки пальцев и ушла.

…Последнюю фразу Воронцова произнесла тихо, закурила и как-то сникла, выдохлась.

В кабинете повисло тягостное молчание. Прервал его Каменецкий;

— Трудно отделаться от впечатления, Ирина, что ты там присутствовала.

— К счастью, нет. Просто я хорошо все это прочувствовала. В чем-то даже понимаю Роксану.

— А-а, ты вспоминаешь своего…

Но Воронцова так взглянула на капитана, что тот осекся и прикусил губу:

— Извини. Я не хотел. Вырвалось непроизвольно…

Каменецкий открыл окно, чтобы проветрить. Шум летних улиц столицы ворвался в кабинет, где сидели три молодых оперативника и каждый думал о своем, по-своему переживал драму, развернувшуюся перед ними.

Версии второго и третьего убийств Ирина рассказывала уже вечером в кабинете полковника Борисова. До этого она по распоряжению непосредственного начальника съездила домой отдохнуть и привести себя в порядок.

Вернулась Воронцова действительно совсем другой и была готова идти на доклад хоть к премьеру. За время ее отсутствия Каменецкий проинформировал начальство об успешном ходе следствия, и теперь Борисов смотрел на свою стажерку ласково.

— С Кривоносовым познакомилась Роксана Моветян наверняка случайно. Уж где она его встретила, для нас пока вопрос, хотя и не существенный. Дальше все происходило по первой схеме. Мужик хорошенько выпил, благо жена в отъезде и можно себе позволить кое-что. Привел красивую девушку в свою пустую квартиру. А там Роксана действовала подобным же образом — ведь все такие дела особым разнообразием не отличаются…

Кое-кто из присутствующих хихикнул, но под строгим взглядом Борисова все притихли.

— Продолжайте, Ирина Владимировна. Все это очень интересно.

— И здесь она не забыла протереть все предметы, которых касалась. Известно ведь, что шизофреники часто отличаются изворотливостью и хитростью. Ну а иголку в сердце воткнуть — это ей уже стало в радость. Раздобыла ее там же, в квартире убитого.

Тот факт, что ее никто из соседей не заметил, объясняется легко: пришли они к Кривоносову очень поздно, когда мало кто по подъездам разгуливает, а ушла она вообще ночью. У него, как и у предыдущей жертвы, Роксана прихватила все ценное, что обнаружила. Наркотики нынче дороги.

…Воронцова кашлянула и осмотрела собравшихся, ожидая вопросов, но пока все молчали.

— Я заканчиваю. Что касается третьего убийства, отличие только в том, что Паперно был убит не в первую ночь, а, похоже, на вторую или даже позже. Почему? Пока остается только гадать. Видимо, что-то помешало Роксане в первую ночь расправиться с очередной жертвой. Может, не успела запастись смертоносным раствором, а Паперно ее снял случайно… В принципе с ее стороны было оплошностью закрутить даже такой мини-роман: резко возрастает возможность встречи с будущими свидетелями, что и произошло на этот раз.