Золотые уколы смерти - [26]

— Ничего особо стоящего и нового я не открыл в сравнении с тем, что удалось раскопать в самом начале.

Тут Дроздов улыбнулся, посмотрел на курившую у форточки Иру Воронцову и добавил:

— Но для, так сказать, новеньких членов коллектива не поленюсь доложить поподробнее.

Каменецкий сделал нетерпеливый жест рукой, приглашая подчиненного и коллегу переходить к существу. Петя Дроздов откашлялся.

— Короче говоря, жена покойного Виктора Степановича Кривоносова продолжает пребывать в полнейшем недоумении — кому это понадобилось убивать ее незлобивого порядочного супруга?

На работе у него врагов и недоброжелателей не было. Тем более в строительной фирме, где он трудился в должности прораба, женщин очень мало (если принимать во внимание то обстоятельство, что преступник скорее всего женского пола), все они — обычные «серые мышки». Ни с кем из них Кривоносов не поддерживал никаких внеслужебных, личных отношений. Уж в этом меня его друзья-собутыльники точно уверили…

Петр многозначительно сделал паузу, по которой можно было понять, что с этими друзьями он общался при понятных обстоятельствах и явно не за стаканом нарзана.

— А он сильно пил?

Воронцова спросила это тоном опытной дамы.

Дроздов развел руками:

— Не думаю, что жена его Алена стала бы мне врать на этот счет. Она уверяет, что не злоупотреблял. Позволял только по классическим поводам: зарплата, праздники…

— А по части прекрасного пола?

Этот вопрос прозвучал из уст Каменецкого.

— Да, в общем, тоже замечен ни в чем таком не был. Хороший семьянин, с детьми вот только у них проблемочка случилась… Но, по уверениям жены, она, Алена, сразу бы почувствовала, если бы Кривоносов «ходил налево». У баб на это нюх. Прости, Ира.

Дроздов слегка смутился, но тут же с веселым вызовом глянул на Воронцову: мол, что тут такого? Нормально, дескать, коллега!

— Насчет же родственников, — закончил старший лейтенант, — и думать нечего. Жили все раздельно, отношения поддерживали подобающие дружной семье, делить им было нечего.

— Так-так…

Каменецкий подошел к окну и задумчиво провел пальцем по стеклу, отчего раздался малоприятный скрипящий звук.

— Значит, ухватиться нам тут, похоже, не за что. Даже если в отсутствие жены Кривоносов решил «расслабиться», то это была скорее всего случайная дамочка. Но тогда непонятно, зачем этой дамочке убивать своего партнера, не паучиха же она какая!

— Может, он ей не заплатил? — неуверенно предположил Дроздов.

— Ага! — насмешливо откликнулась Ирина. — И первый убитый… как его?

— Родионов Григорий Андреевич.

— Вот, Родионов, он тоже ей не заплатил? И для таких экстремальных случаев экстравагантная дамочка таскает с собой шприц со смертельной концентрацией наркотиков?

— Ну, это, конечно, нюанс…

Петя Дроздов явно сконфузился.

Капитан Каменецкий, в свою очередь, заявил:

— А я лично уверен, что между всеми тремя убитыми обязательно должна быть какая-то связь. Такое встречается крайне редко, когда серийный убийца выбирает жертв просто так, по воле случая, без каких-то абсолютно важных для него внешних признаков.

— Причем, — подхватила мысль Антона Воронцова, — это может быть что угодно: пол жертвы, голос, манера, цвет волос, походка. Что-то убийцу возбуждает, раздражает, заставляет терять голову и превращаться из человека в зверя.

— Но что?

Дроздов прикурил и авторитетно заявил:

— Все, с кем я общался из окружения убитого Кривоносова, утверждали, что у него ни в друзьях-приятелях, ни в знакомых в жизни не было никого из Тамбова, тем более по фамилии Родионов. И с третьей жертвой, Борисом Паперно, тот не знался. Абсолютно разные люди… А вот насчет внешности…

— Ну, я их хорошо рассмотрел и помню, — перебил Каменецкий, — непохожие друг на друга люди ни лицами, ни комплекцией, если только голоса…

— Это вряд ли. — Воронцова опять решила проявить свои познания. — Похожие голоса чаще всего встречаются у женщин. С мужчинами тут гораздо сложнее. Надо искать что-то другое, иной какой-то мотив. И вообще, давайте я расскажу вам, что мне удалось узнать. Здесь есть интересная зацепочка.

Ирина подробно изложила свою беседу с соседом покойного Бориса Паперно Степаном Константиновичем. Особо, конечно, присутствующих заинтересовала последняя подружка бабника Бориса Яковлевича.

Разволновавшийся Каменецкий даже забегал по кабинету, стремительно, как зверь, учуявший добычу.

— Молодец, Воронцова. Еще точно не знаю, но, похоже, это действительно хорошая ниточка…

— Но ведь, Антон, у нас, кроме словесного описания этого алкаша Степана Тимофеевича, больше ничего нет!

— Ирина, а если еще раз прошерстить весь тот подъезд? Может, кто из соседей все же видел эту мадемуазель? Давай я сам завтра там поспрошаю.

Дроздов посмотрел на капитана. Каменецкий пожал плечами:

— В любом случае для составления фоторобота этой красотки нужен как минимум еще один свидетель из подъезда Паперно.

— Правильно, — поддержала его Ирина, — а потом с этим фотороботом отправиться к соседям в подъезд Кривоносова, в гостиницу, где был убит тамбовский Родионов. Вдруг повезет? Маловероятно, чтобы больше никто ни разу эту… — Воронцова сделала втыкающее движение рукой и брякнула то, что ей наобум пришло в голову еще утром: — Ну, условно говоря, «фехтовальщицу» не видел.