Золотые слитки - [3]

Насвистывая, я спустился к завтраку. У Ньюмэна в доме не было прислуги. Человек он был неприхотливый, и с хозяйством вполне справлялись две немолодые уже женщины — родные сестры, жившие по соседству. Вот и сейчас, войдя в комнату, я застал одну из них. Она как раз ставила на стол кофейник.

«Доброе утро, Элизабет, — поздоровался я. — Мистер Ньюмэн еще не спускался?»

«Должно быть, ушел рано утром, сэр, — ответила она. — Когда мы пришли, его не было».

Меня снова начали одолевать дурные предчувствия. Я уже привык, что Ньюмэн спускается к завтраку довольно поздно, и с трудом мог себе представить, чтобы он ни свет ни заря отправился на прогулку. Весь во власти сомнений, я заглянул в его спальню и обнаружил, что постель даже не тронута. Беглый осмотр комнаты заставил меня задуматься и еще кое о чем. В комнате не было смокинга, в котором Ньюмэн был вчера вечером.

Теперь я был уверен, что мои предчувствия не напрасны. Значит, вчера Ньюмэн все же отправился на прогулку и по какой-то причине до сих пор не вернулся. Но почему? Что с ним могло случиться? Неужели произошло несчастье? Я решил немедленно отправиться на поиски.

Через пару часов я собрал большую группу помощников, и мы начали поиск по всем направлениям — и у обрыва, и на скалах внизу, но никаких следов Ньюмэна нам обнаружить не удалось.

В конце концов, отчаявшись, я разыскал инспектора Бадгворта. Выслушав меня, он помрачнел.

«Думаю, дело нечисто, — проговорил он. — Есть здесь несколько подозрительных субъектов. Видали Келвина, хозяина „Трех якорей“?»

Я ответил, что да, имел такое удовольствие.

«А вам известно, что он только четыре года как вышел из колонии? Оскорбление действием».

Я ответил, что нисколько этим не удивлен.

«Насколько я понял, здешние жители считают, что ваш приятель слишком любит совать нос в чужие дела. Единственная надежда на то, что до крайностей не дошло».

Мы продолжили поиск с удвоенным рвением. Только к вечеру наши усилия были вознаграждены. Мы обнаружили Ньюмэна в глубокой канаве в дальней части его собственного имения. Он был крепко-накрепко связан по рукам и ногам, во рту торчал скомканный носовой платок.

Он совсем обессилел и все стонал от боли. Только после того, как ему растерли запястья и лодыжки и дали глотнуть виски, он смог рассказать, что с ним произошло.

Прошлым вечером около одиннадцати часов он вышел пройтись. Прогулялся немного вдоль обрыва и вышел на то место, которое из-за большого количества пещер называют «Убежищем контрабандистов». Там он заметил нескольких человек, выгружающих что-то из маленькой лодки, и спустился взглянуть, в чем дело. Груз, по-видимому, был тяжелым, и его с трудом волокли в одну из самых дальних пещер.

Ньюмэн заинтересовался. Стараясь оставаться незамеченным, он подобрался поближе, пытаясь угадать, что именно они тащат. Потом кто-то крикнул — явно кого-то предупреждая, и тут же на него навалились два дюжих типа. Они избили Ньюмэна до потери сознания. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит в грузовике, который куда-то мчится, подпрыгивая на многочисленных рытвинах и ухабах. Он был уверен, что его везут в деревню, и глазам своим не поверил, когда автомобиль свернул в ворота его собственного дома. Здесь его похитители, пошептавшись друг с другом, вытащили его и бросили в глубокую канаву, где искать человека никому и в голову не придет. После этого грузовик укатил. Ему показалось, что выехали они в другие ворота, через те, которые на четверть мили ближе к деревне. Он не мог описать нападавших, понял только, что это были моряки и, судя по говору, корнуоллцы.

Инспектор Бадгворт встрепенулся.

«Будьте уверены, тут-то они и запрятали золото! — воскликнул он. — Достали с затонувшего корабля и держат где-то в укромной пещере. Знают, шельмы, что мы уже обыскали все пещеры в „Убежище контрабандистов“ и теперь идем дальше. Вот, видно, и перетаскивали свое добро в пещеру, где мы уже побывали. Знают ведь, что второй раз мы туда уже не сунемся. Теперь пиши пропало: мистер Ньюмэн застукал их как минимум восемнадцать часов назад, а значит, у них было достаточно времени, чтобы замести следы. Сомневаюсь, что мы теперь что-то найдем».

Тем не менее инспектор срочно организовал поиски: очевидно было, что золото действительно у кого-то из местных воришек, которые его перепрятали. Но у него не было и намека на месторасположение нового тайника.

Одна зацепка, впрочем, все же была. Он сам навел меня на нее следующим утром.

«По этой дороге редко проезжают машины, — объяснял он, — поэтому в нескольких местах мы обнаружили четкие следы шин. Один из протекторов поврежден и оставляет очень характерный отпечаток. Вот смотрите: здесь похитители вашего друга заезжали в ворота, а здесь, — показал он чуть приметный след у других ворот, — выезжали. Рисунок тот же. Так что никаких сомнений, — это та самая машина, которая нам нужна. Вы спрашиваете, зачем они выехали через дальние ворота? Мне кажется, это совершенно ясно: возвращались в деревню. А в деревне собственные грузовики есть у двоих — от силы троих. Причем один у Келвина, хозяина „Трех якорей“».