Золотые ручки - [6]

С самого детства мы частенько прогуливались в этом прекрасном местечке, в котором присутствовали многочисленные детские площадки, скамеечки, и даже импровизированное футбольное поле, где ребятня с восторженным криком забивала свои первые голы. Но время шло, и парк постепенно застраивался. Большие новостройки и частные предприятия «урывали» свой кусок зеленого массива, и территория парка становилась всё меньше и меньше. Поэтому я совершенно не удивилась, что жители близлежащих домов скептически отнеслись к инициативе губернатора построить на некогда бывшем месте футбольного поля огромный Ледовый Дворец. Ровную поверхность земли, покрытую нескошенной травой, уже обнесли высоким синим забором, около которого начиналось самое настоящее столпотворение негодующих. Средь толпы блуждал слух, что еще оставался мизерный шанс уговорить администрацию перенести строительство дворца в Зареченский район города, поэтому на собрание пришел «и стар, и млад».

Незаметно меня обступили со всех сторон бабушки, рвущиеся на амбразуру, мамы с нелогично протестующими детьми с табличками «Катку нет!» в руках, а также немногочисленная группа довольных предстоящим размещением Ледового дворца у нас в парке, вероятно проживающих в том самом Зареченском районе.

Позади меня молодой мужчина кричал на камеру:

— Да я этот каток тридцать лет ждал!

Ему противостоял бодренький старичок, который, размахивая своим костылем над головой, нагонял страха на молодежь, крича в ответ:

— А я в свои восемьдесят девять, может, еще хочу на этом поле в футбол поиграть!

Журналисты местного телевидения и прессы, почувствовав запах «палёного», едва успевали снимать возмущенных пенсионеров и еще не умеющих читать малышей, но держащих провокационные плакаты в неокрепших ручках: «Оставьте нам детство», «Лучше футбол летом, а каток — зимой!».

Наконец, с вступительным словом, перед тревожно галдящей толпой, выступил подрядчик строительства. Невысокий сутулый мужчина с небольшим «пивным» животиком откашлялся и обратился к толпе:

— Граждане! Товарищи! Давайте уважать друг друга. Позвольте сказать слово депутату городской Думы Владиславу Токареву.

Из-за спины представляющего к толпе вышел высокий красивый парень холеного вида. Из-за жары, в отличие от других представителей администрации, облаченных в строгие костюмы и галстуки, он был одет лишь в темно-синие брюки с черным кожаным ремнем и кипельно-белую рубашку. Депутат был смуглый, что подчеркивалось не только бронзовой загорелой кожей, но и темно-карими глазами и черными волосами. Одним движением поправив небрежную, но вероятно продуманную стилистами, косую челку, Токарев обратился к народу:

— Уважаемые жители нашего города! Строительство Ледового дворца в вашем районе окажет только положительное влияние на развитие спорта и поднятие имиджа здорового образа жизни в целом.

Недовольные митингующие зашумели и, не дав договорить Владиславу до конца, кто-то крикнул из толпы:

— Ваш каток платный будет, и деревья попилите под парковку!

— Парк давно пора облагородить, — попытался возразить Токарев, но разгоряченная толпа уже не слышала его жалкие попытки оправдать вырубку горячо любимого ими парка, и стала медленно, но верно сжимать кольцо вокруг депутата.

Я не заметила, как оказалась в самой гуще событий, откуда практически невозможно было выбраться. Разъяренный народ тащил меня прямиком на несчастного депутата, и, попытавшись удержаться, я схватилась за чью-то руку. Но вместо руки, в моей ладони оказался тот самый злополучный плакат «Катку нет!», вместе с которым я полетела прямиком на Токарева. Не удержавшись, я завалилась на ошарашенного слугу народа, обхватив его широкое плечо одной рукой, при этом ударив его по голове зажатым в другой руке, плакатом, гордо реющим как знамя над ликующей толпой.

Мы с Токаревым плавно завалились под ноги митингующих, и в ту же минуту, один из двух накаченных короткостриженых мужчин принялся отгонять от нас толпу, в то время как другой с силой отцепил меня от лежащего в траве депутата, попутно выкинув плакат под ближайший куст.

Владиславу явно было плохо. От жары и неожиданного удара фанерой по голове, его сильно замутило, и всё, в бешеном ритме сломанной карусели, закружилось перед глазами.

— Я фельдшер, пустите! — пыталась я помочь страдальцу.

Но охранник, не слушая меня, потащил моё слабо сопротивляющееся тело к выходу из парка, жестко держа за локоть.

— Иди домой, смутьянка, по-добру по-здорову. Скажи спасибо, что Владислав Сергеевич добрейший души человек, не станет заявлять на тебя в полицию, — с этими словами «квадратный» охранник отпустил мою руку и, развернувшись, пошел по направлению к пострадавшему от гласа народа, депутату.

Врачебный долг опередил гневные высказывания в адрес бесцеремонного бугая, поэтому я прокричала ему вслед:

— Ноги ему поднимите выше головы, если в обморок упадет, и незамедлительно вызывайте скорую, — не услышав ничего в ответ, я, неспешно отряхиваясь, побрела домой.

Вот так сходила на митинг! Знал бы дед, что я ценой своего здоровья защищала наш любимый парк! После сегодняшнего собрания я подумала, что быть депутатом не так уж и хорошо. Но, надеюсь, что жильцы всё же отстоят зеленый «оазис» в центре района от посягательств нашей предприимчивой администрации.