Золотые крылышки для Нила фон Вальтера - [13]

Однако это еще был не конец. Те ракеты, мимо которых успел проскочить корабль развернулись и, нацелившись корму, пристроились к нему в хвост. Клавдия моментально сориентировала свои кормовые видеодатчики и стало понятно что на этот раз 'Кентавру' не уйти. Он просто не успеет набрать скорость после такого маневра! Однако, Нил, похоже и не собирался этого делать.

— Грузовой отсек, сбросить отходы за борт! — приказал он и тут же даже не переведя дыхание, — Включить носовые двигатели на полную мощность! Все остальные двигатели остановить!

Капитану Мактафу показалось, что у него будет инфаркт, когда навигационная сетки на всех экранах резко скакнули: 'Кентавр' со всего размаху внезапно 'стал на нос', причем в самом буквальном смысле! И тут же без малейшего промедления ухнул куда-то вниз — это Нил приказал снова врубить все двигатели на полную мощность! Когда-то очень давно, еще в детстве, Мактаф катался на американских горках, сейчас ему показалось, что он снова там оказался, корабль спикировал с такой скоростью, что у смотрящего на экраны командира в глазах зарябило от мгновенно меняющихся данных координат.

И только корабль успел 'нырнуть' вниз, как над ним пронесся целый рой лумсоровских ракет, первые из которых тут же взорвали выброшенные из грузового трюма какие-то емкости. Яркая вспышка моментально сбила сенсоры оставшихся смертоносных орудий, заставив их потерять цель.

Спустя несколько томительных минут, когда стало понятно, что они уже не в силах найти 'Куентавр', Нил приказал повернуть и подняться на несколько градусов вверх. Капитан глазам своим не поверил когда увидел впереди красный свет маяка магистрали. Он-то думал, что они уже улетели в глубокий космос, а оказывается, Нил даже умудрился не сбиться с курса!

— Двигатели на 2/3 мощности, курс 11-17-102, к маяку М — 78, - приказал Нил хриплым голосом и в изнеможении откинулся на спинку кресла.

Все!

Сзади послышалось движение. Прочистив горло, капитан Мактаф спросил:

— Где вы этому научились, лейтенант?

— В старом голофильме как-то видел, — ответил Нил, — только я кадет, а не лейтенант.

— Ошибаетесь, теперь вы — лейтенант.

— Спасибо, сэр, — Нил был так измотан, что даже не было сил радоваться.

Сзади хлопнула дверь, и на мостик влетел взъерошенный лейтенант Ларбютье:

— Вальтер! Мать твою! Я тебе сейчас яйца повыкручиваю и жрать заставлю! Я сейчас…

Даже будучи в почти шоковом состоянии, Нил от удивления распахнул глаза. Таким сочетаниям нецензурных слов можно было только позавидовать! Всего в нескольких цветастых выражениях лейтенант умудрился перечислить все его интимные части тела, всех родственников, заострив особое внимание на родителях, высказать свое мнение об умственных способностях Нила и даже поделиться подозрениями по вопросу обстоятельств его рождения. 'Мощно! — подумал Нил, — Пожалуй это надо запомнить, пригодиться на будущее!'

— Ларбютье! — раздался голос капитана, — Прекратите немедленно!

Лейтенант тотчас смолк, но было понятно, что при желании он мог бы сказать еще многое. Нил даже расстроился: это ж надо, только он начал получать удовольствие от этого концерта, как все закончилось! Нет, определенно, у лейтенанта есть русские корни! Ведь только русские знают толк в нецензурных выражениях. А Ларбютье в этом специалист, сразу видно!

— Потрудитесь объяснить, лейтенант, — пророкотал капитан, — почему вы покинули свой пост, когда корабль находился в опасности?!

— Я… я, — Ларбютье словно потерял дар речи.

— Ладно, с этим я разберусь позже, — капитан повернулся к Нилу, — а теперь я собираюсь сообщить вам, что за проявленную отвагу произвожу кадета фон Вальтера в звание младшего лейтенанта. Поздравляю!

Мактаф протянул Нилу руку:

— Отличная работа!

— Спасибо сэр, — Нил с чувством пожал руку капитана.

Вообще-то это было не принято. Во время присвоения звания отдают честь, а не пожимают руки, но Мактаф похоже был очень взволнован. А вот Нил напротив — чересчур спокоен. 'Даже как-то странно, — подумал он, — с чего бы это?'.

И тут мир вокруг словно покачнулся. Дрогнул, начал бледнеть. Нил почувствовал, что падает. Тотчас его подхватили чьи-то руки.

— Вызовите врача! — послышался голос капитана.

Все вокруг кружилось с бешеной скоростью. Потом вспыхнуло ярким светом, и Нил погрузился в темноту.

* * *

— Пи, пи, пи, пи-ип, — противно пищал над головой какой-то датчик. Потом на секунду смолк и снова с энтузиазмом начал, — Пи, пи, пи, пи-ип… пи, пи, пи-ип…

Нил с трудом разлепил тяжелые веки, что бы посмотреть в чем дело, и тут же со стоном снова закрыл, когда в глаза ударил яркий свет. Но наглый датчик никак не мог успокоиться:

— Пи, пи, пи, пи-ип. Пи, пи, пи, пи-ип.

Скоро Нилу начало казаться, что этот писк хуже средневековой пытки. Потому что каждый звук вызывал прилив чудовищной головной боли. Словно кто-то стучал по голове огромным молотом:

— Пи — бум, пи, пи — бум, бум. Пи — бум.

Нил застонал.

— О, вы очнулись! — услышал он смутно знакомый женский голос.

Кто-то склонился над ним, и, осторожно приоткрыв глаза, Нил узнал корабельного врача Джейн Харт.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.