Золотые цикады сбрасывают кожу - [102]

Дождь вроде собирался прекратиться, и Томкинс зашагал – стоять отчего-то стало совсем невмоготу.

Он шел по краю черной блестящей от дождя ленте шоссе и странно, с наслаждением ощущал, как крупные капли падают на лицо, волосы. Иногда Томкинс даже голову поднимал вверх, чтобы посмотреть, как дождинки там вверху переплетаются, хороводы водят?

Минут через десять ходьбы он увидел маленькую серую точку где-то у самой линии горизонта. И почему-то сразу догадался – лесовоз. Юрию и до этого не было холодно, а тут вдруг бросило в жар. Томкинс оглянулся и, дождавшись, пока мимо пролетела кремовая «Шевроле», сделал несколько шагов к середине дороги.

На ходу Юрий снял с себя старую болоньевую куртку и поднял над головой, как знамя, надеясь привлечь внимание водителя. Когда-то куртка была ярко-желтой, теперь выгорела и стала грязно-прозрачно-песочной, но все-таки цветное пятно.

Лента шоссе на этом участке дороги прямая как стрела, и водитель, наверное, уже заметил его. Томкинс опустил руку, перестав размахивать своим «флагом». Просто шел посредине дороги и глядел, как приближается, увеличивается в размерах лесовоз.

Когда до машины оставалось около километра, Томкинс снова стал размахивать курткой. Странно, водитель лесовоза, кажется, и не думал сбавлять ход, несся так, будто впереди совершенно пустынное шоссе.

Лесовоз приближался, и расстояние между ним и идущим навстречу человеком сокращалось настолько стремительно, что у Томкинса перехватило дыхание. Какая-то нездешняя, ледяная тоска охватила все тело, и Юрий на мгновенье остановился, но опомнился, и продолжил двигаться навстречу железной махине, размахивая грязно-песочным флагом. Он даже что-то крикнул, не очень-то понимая что.

Томкинс швырнул куртку на землю только тогда, когда до лесовоза оставалось метров сорок, он увидел то, чего не мог разглядеть из-за дождя до этого – шофер спал! Такое случается, с кем не бывает.

В то же мгновенье Юрий понял бессмысленность и наивность своей затеи – перекроить Судьбу. «Быстро на обочину», – молнией мелькнуло в голове, но тело, подчиняясь какой-то иной, лежащей вне пределов здравого смысла силе, продолжало двигаться прежним маршрутом.

В последний миг Абрикосов попытался выпрыгнуть вверх, надеясь смягчить удар.

Из дневника А. Ланской

И еще, мне не хочется рассказывать тебе об этом, милый Томкинс, но из песни слов не выкинешь.

Помнишь, мы спорили с тобой об эротике, порнографии? Твоя современница сняла документальный сюжет на эту тему.

В первый вечер я переспала с Антоном. Максим ушел с Ларисой в отдельную кабину наслаждаться киношедевром, и тогда произошло то, что произошло.

Мини-камеру я взяла у Вениамина, пара стаканов коньяка сделали Антона пластилиновым.

На следующий день та же участь постигла бедного Макса.

Рыцари даже пытались выяснить отношения из-за прекрасной незнакомки. Очень смешно. Примирить парней удалось, объявив себя последовательницей Тулуз-Лотрека[28].

Я трахала их, предварительно усадив в одно и то же кресло. В том самом зальчике, где погибла Жанна – мой «двойник». Убийца Виталий Горенко. А вот с «дискоболом»-натурщиком у меня ничего не было. Парень любезно откликнулся на просьбу превратиться в киноактера. Все остальное – монтаж.

Все эти три эпизода я положила на «Бесаме мучо». И лишь в конце, сняв парик, объявила в камеру: «Максу, человеку, гражданину, художнику, цинично обманутому бессовестной супругой, посвящает она (супруга) этот фильм».

Второе «супруга» я произнесла тоном восьмидесятилетней девственницы.

И, знаешь: порнография – это не то, что я думала раньше. Равно, как и эротика.

Просто если встречаются двое, но Любовь не ниспослана им, то от ужаса перед происходящим в их душах зарождаются какие-то чувства. Но это не любовь, и даже не ненависть, и не месть. Это чувства… Чувства, рожденные в душе, от ужаса перед происходящим.

А как назвать эти чувства, не имеет особого значения. Но это отдельный разговор. Скажу тебе только – прости меня, мой милый Томкинс, твоя Сандра была безумна – ОНА ЖИЛА БЕЗ ЛЮБВИ.

Все эти годы я повторяла одну и ту же, в общем-то распространенную, банальную ошибку.

И больше так не будет. Теперь у нас все будет ХОРОШО и правильно.

Лысый музыкант на турецком камне

В Кушадасах есть небольшой отрезок набережной, метров двести, на котором вполне дружественно соседствуют несколько отелей и ресторанчиков под открытым небом. По вечерам в каждом из них играют музыканты из разных стран. Об этом нетрудно догадаться: с одной веранды доносятся нежные турецкие напевы, с другой балканские мелодии, с третьей – добрый европейский рок. Публика приходит не только поужинать, но и послушать музыку. Можно целый вечер и всю ночь бродить по этим ресторанчикам, наслаждаясь звездным небом, шумом волн и музыкой.

На одной из веранд играет невысокий лысый музыкант клавишник. Впрочем, он играет практически на всех инструментах: кларнет, гитара, скрипка. Живет парень тут же в отеле. На работу выходит вечером, около восьми. Играет почти всю ночь. В будние дни с ним на веранде три джазмена, в субботу и воскресенье появляются еще двое, девушка-вокалистка и второй гитарист.