Золотой треугольник - [44]

Патриций не задавал больше никаких вопросов. Он спустился в лодку и поспешил к берегу. Дона Луиса он застал в гостинице за вкусным ужином.

— Скорей, — сказал он, — груз на пароходе «Серна», который мы можем нагнать между Руаном и Гавром.

Дон Луис встал и протянул Бельвалю пакет, завернутый в белую бумагу.

— Ваши сандвичи, капитан. Нам предстоит тяжелая ночь… Жаль, что вы не выспались, как я… Едем! Я сам сяду за руль.

Но едва они отъехали от гостиницы, как Патриций воскликнул:

— Куда же вы! Поворачивайте обратно! Ведь мы едем на Мант и в Париж!

— Туда нам и надо, — ответил дон Луис, усмехаясь.

— Что? В Париж?

— Ну конечно.

— Однако это… это уже слишком… Я вам говорю, что оба матроса…

— Ваши матросы мошенники!

— Они меня уверили, что груз…

— Груз… Да над вами посмеялись, капитан.

— Позвольте, но «Серна»…

— «Серна»? А я вам говорю, капитан, что нас провели… Этот Симон — ловкая шельма! Черт возьми, негодяй вырыл мне волчью яму, и я бухнулся в нее головой! Ну посмотрим еще, чья возьмет… Всякая шутка имеет предел… Скоро ему, пожалуй, уже не до шуток будет.

— Однако…

— Вы как будто недовольны, капитан? После неудачи с «Прекрасной Еленой» вы хотите отыграться на «Серне»? Сделайте одолжение, если вам так хочется… Сойдите в Манте. Но считаю своим долгом предупредить вас, что Симон теперь в Париже, он опередил нас на три-четыре часа.

Бельваль вздрогнул. Симон в Париже! В Париже, где Коралия теперь одна…

Дон Луис продолжал:

— Негодяй! Ловкий ход придумал, а? Этакая бестия… Подумать только, «Воспоминания Бенджамина Франклина»! Будучи уверен в том, что я приеду, он рассудил так: дон Луис — опасный человек, он тотчас поймет, в чем дело, и тогда крышка мне и золоту… Чтобы избавиться от него, надо так или иначе направить его по ложному следу… Ловко придумано! И вот в дело пущена книга Франклина, раскрывающаяся на нужной странице, и моя неизбежная и легкая находка канализации, и нить Ариадны, предусмотрительно вложенная в мою руку. А на самом деле от подвала до хижины Берту меня вела незримая рука Симона… Хотя нет! На набережной я почувствовал что-то неладное. Но у берега какое-то суденышко… Значит, у матроса можно навести справки… Конечно, это еще одна ловушка! Это ясно, как дважды два…

— Но тот человек…

— Ну, конечно, соучастник Симона. А тот, не подозревая, что его кто-то провожает до вокзала, поручает этому человеку направить меня в Мант. Здесь продолжается та же комедия: «Прекрасная Елена» с двойным грузом, Симоном и золотом. Мы пускаемся в погоню за «Прекрасной Еленой»… На ней, конечно, нет ни Симона, ни золота. Теперь оказывается, мешки перегрузили на «Серну»… Мы преследуем ее до Руана, до Гавра и, разумеется, совершенно напрасно, потому что никакой «Серны» в действительности нет. Но мы воображаем, что она существует, и только ускользнула от нас. И тогда дело в шляпе. Миллионы исчезли, Симон исчез, и нам остается примириться с неудачей и отказаться от дальнейших поисков. Понимаете, отказаться от дальнейших поисков… Вот цель этого пройдохи. И он добился бы своего, если бы…

Машина неслась с огромной скоростью. Дон Луис лишь иногда с завидной ловкостью притормаживал у шлагбаумов. Сторожевые посты, предъявление документов, удостоверений личности и опять головокружительная езда…

— Но… что это, — спросил Патриций, — что навело вас на верный след?

— Эта женщина в Манте… Сначала я и сам не был уверен… Я почему-то не мог забыть лица человека, с которым мы разговаривали на барке «Ленивец». У меня тогда мелькнула мысль, что это переодетая женщина… Но когда мы увидели ту даму в Манте, меня вдруг как громом поразило.

Дон Луис подумал немного и тихо продолжал:

— Но кто, черт возьми, эта женщина?

Оба молчали.

— Грегуар, вероятно, — вырвалось у капитана помимо воли.

— Что? Что вы сказали? Грегуар?

— Ну, да — раз этот Грегуар на самом деле женщина…

— Послушайте, что вы говорите?

— Да, да… Об этом сказал на допросе Бурнеф!

— Но в вашем дневнике об этом нет ни слова!

— Да… верно… я упустил эту подробность.

— Подробность! Это что же, пустяк, по-вашему? Если бы я об этом знал, я тотчас догадался бы, что этот перевозчик не кто иной, как Грегуар, и мы не потеряли бы целую ночь… Ну и чудак же вы, милый мой…

Досада не изменила, однако, добродушного настроения дона Луиса, он искусно правил машиной и напевал что-то… Но Патриция томили мрачные предчувствия, и лицо его становилось все мрачнее. А дон Луис ликовал.

— Это дело начинает все больше увлекать меня. Я не люблю, откровенно говоря, легких побед… Поэтому я был все это время в дурном настроении. Подумать только! Чего он не навертел: книга Франклина, золотой канал, всякие сложности и загадки, разрешающиеся сами по себе, свидание в Манте, «Прекрасная Елена», бегство с золотом на каком-то жалком суденышке… Это может еще сойти в мирное время, но не теперь, когда страна на военном положении и на каждом шагу осмотры и проверки. И такой тертый калач, как Симон, рискнет отправиться в подобное путешествие? Я все время подозревал что-то неладное, потому-то и послал Я-Бона наблюдать за хибаркой Берту… Я был почти уверен, что на берегу непременно произойдет что-то интересное… И что? Ведь я не ошибся? У господина Луиса чутье, как видите, еще не притупилось… Капитан, заявляю вам, завтра вечером я уезжаю… Впрочем, я вам это уже говорил. Я должен уехать… Но мы победим! Мы все узнаем, и об этом пресловутом золотом треугольнике тоже. Быть может, речь идет о том, что мешки — сложены в виде треугольника… Повторяю вам, капитан, рано или поздно мы все узнаем… Мешки с золотом будут в наших руках… И Патриций с Коралией пойдут в мэрию, а я буду их посаженным отцом, и они народят много, много детей…