Золотой топор Вритры: (Путешествие по Таиланду) - [4]
С архитектурной точки зрения таиландская столица разнолика и космополитична. Новые кварталы застраиваются с помощью иностранных фирм — японских, американских, западногерманских. Каждая привносит в облик Бангкока что-то свое, лишая его при этом тех специфических черт, по которым Крунг тхэп можно отличить от других городов мира. Здесь, на небольшом кусочке азиатской земли, воистину сошлись Восток и Запад, что по крайней мере проявилось во внешнем облике города, рельефно обнажающем, кроме того, резкие социальные контрасты.
Пожалуй, только храмы (по-тайски — ваты), число которых с каждым годом растет, возводятся в старинном, традиционном национальном стиле. Около четырехсот бангкокских ватов, в художественном облике которых сказалось влияние зодчества Индии, Бирмы и Китая, скованы сегодня в тисках железобетонного модерна. И конечно же каждый из них по-своему примечателен. На сооружение храмов затрачивалось много труда, возводились они не один год, а на их украшение шли несметные богатства. Собранные в буддийских ватах столицы драгоценные камни, золото, великолепные статуи и искусные изделия из серебра были предметом черной зависти, острого вожделения и кровавых распрей между феодальными князьями древнего Сиама.
Такие уникальные, чарующие своей сказочной красотой храмы, как Пра Кео, По, Тримит, Мраморный, Лежащего Будды, Утренней зари, представляющие собой ценнейшие исторические памятники искусства, имеют давнюю и непреходящую мировую известность. Трудно не испытать восторг при виде поразительного мастерства сиамских умельцев, превративших тяжелый неуклюжий камень в каскады кружев и потоки играющей пены.
Каждый храм действительно чем-то примечателен. Мраморный, например… черепахами! Да, славными медлительными черепахами. Почти в любой стране существуют ритуалы, которые туристы, как правило, строго соблюдают. Большинство их связано с бросанием денег в озера, реки, просто в фонтаны. Избавился подобным образом от одной-двух монет, поглядел, как они, блеснув в воде, опустились на дно, и можно не сомневаться, что когда-нибудь вновь побываешь на этомместе. В Таиланде не предлагают швырять деньги на ветер. Желающие еще раз приехать в Бангкок должны купить черепаху, выцарапать на ее панцире свои инициалы или полные имена и пустить животное в небольшой водоем на территории Мраморного храма.
«Младший брат Нью-Йорка»! Наиболее точно определение это подходит Бангкоку с точки зрения той огромной пропасти, которая пролегает здесь между богатыми и неимущими, с точки зрения тех социальных пороков, которые вобрал в себя «город ангелов», словно подражая своему заокеанскому собрату.
Итак, с одной стороны, красивые пагоды, богатейшие храмы и монастыри, районы каменных монстров — угловатых громадин банков, отелей, супермаркетов, чистые тихие кварталы шикарных особняков с полным сервисом, кабельным телевидением, собственной службой безопасности и мраморных вилл, где обитает местная элита, привыкшая разъезжать на «роллс-ройсах», посещать закрытые клубы, по уик-эндам выезжать к морю в личные бунгало, разбросанные на пляжах курортных комплексов Хуахин и Паттая. А с другой…
В нескольких сотнях метров от ультрасовременного здания, принадлежащего какой-то западной торговой фирме, возвышающегося на улице Рамы Четвертого и очертаниями напоминающего, по выражению одного иностранного корреспондента, «некую космическую станцию на вынужденной посадке», сквозь легкую дымку пыли на фоне огромных портальных кранов, танкеров и сухогрузов взору открывается океан хаотически разбросанных хибарок, войти в которые можно, только согнувшись в три погибели. Это печально знаменитый Клонг Той, где на смену кирпичным гигантам пришли кое-как сколоченные из ящиков и ржавого листового железа, порой слепленные просто из картона и полиэтиленовой пленки жалкие подобия жилищ. Тишина уступает тут место шуму неистовых голосов полуголых ребятишек, копошащихся в придорожной грязи. В Клонг Тое не увидишь рекламных плакатов и неоновых вывесок, сюда не заглядывают даже продавцы жареных орехов, разносящие свой товар по всему городу в глубоких плетеных корзинах, подвешенных к коромыслам. На лицах обитателей Клонг Тоя, этого сгустка нищеты, чудовищной антисанитарии и бесправия, написаны горькая печаль, скорбь и безысходность.
В Клонг Тое нашли пристанище те, кто, задолжав помещикам, оставшись без средств к существованию, в разное время вынуждены были уйти из деревень в город. Обнищание, безземелье, голод, болезни вынуждают огромные массы людей идти в Бангкок в поисках заработка. Ежегодно из сельской глубинки в «город ангелов» на постоянное поселение приезжают сотни тысяч человек, не считая миллиона с лишним «сезонников», пытающихся найти работу в столице в период между сборами урожаев.
Демографическая проблема, характерная и для многих других азиатских стран, ее социальные аспекты, в частности процесс разорения деревни, вызывают тревогу не только в правительственных кругах самих этих государств. Свидетельство тому — недавнее исследование Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО), в котором приводятся следующие факты. Если в 1950 году лишь два города Азии насчитывали более пяти миллионов жителей — Шанхай и Токио, то сейчас таких городов пятнадцать. Среди них — Бангкок, Калькутта, Джакарта, Дели, Карачи и другие. При сохранении нынешних высоких темпов прироста населения к концу столетия численность жителей во многих из них превысит (а в некоторых уже превысила) десять миллионов.
