Золотой Сын - [16]

– Вот оно как, Тактус? – говорю я.

– Ой, ну ладно тебе! – морщится он. – Я же просто шучу! Ты чертовски серьезен, Дэрроу, раньше с тобой было веселее!

Рок что-то шепчет Тактусу на ухо, тот хмурится и отворачивается, но слов я не расслышал. Вспоминаю те деньки, когда все эти золотые игры казались мне детским лепетом. Что же изменилось? Рядом нет Мустанга, вот что…

– Ты достоин большего, – прошептала она, провожая меня в Академию. – Ты не должен становиться убийцей. Не должен развязывать войну, – продолжала она твердым голосом, глядя на меня полными слез глазами.

– Разве у меня есть выбор? – спросил я.

– Есть! Ты можешь выбрать меня! Останься со мной ради того, что у нас может быть! В училище за тобой пошли парни и девчонки, которые раньше даже не знали, что такое преданность. Если уедешь в Академию, то лишишься всего этого и станешь военачальником моего отца. Ты не такой! Ты – мужчина, который показал мне, что такое… – Она осеклась на полуслове и сжала губы в тонкую жесткую линию.

Любовь? Неужели именно это чувство возникло между нами в год после окончания училища?

Пусть так, однако слова застряли у нее в горле, потому что мы оба прекрасно знали: я не отдал ей себя целиком. Не раскрыл перед ней свою душу, ревностно хранил свои секреты. Как может девушка с таким чувством собственного достоинства подарить свое сердце тому, кто готов дать ей взамен лишь жалкие крохи? Мустанг прикрыла свои золотые глаза, вложила мне в руки лезвие и пожелала мне удачи.

Я ни в чем ее не виню. Она выбрала политику и управление – тот мир, который, по ее мнению, нужен народу. Я выбрал меч, потому что моему народу необходимо именно это. Ощущаю какую-то странную пустоту, думая о том, что она, в отличие от Эо, хотела просто быть рядом со мной, ей было бы этого достаточно. Рок прав. Я оттолкнул ее своими собственными руками.

Севро я отталкивать не собирался, наоборот, просил его остаться, но тут его, как и многих упырей, вдруг отослали на Плутон – охранять строительные работы от набегов каких-то там пиратов. Подозреваю, что и к этому руку приложил Плиний.

Еще никогда путь мой не был настолько одинок.

– Тебя не покинут, – наклоняется ко мне Рок. – Другие дома наверняка заинтересуются тобой, не слушай ты Тактуса! Беллона не осмелятся пойти против тебя.

– Конечно не осмелятся, – стараюсь я соврать поубедительнее, чтобы он не почувствовал мой страх.

– Насилие в цитадели под запретом, Дэрроу. Особенно кровная месть. Даже дуэли противозаконны, если только сама верховная правительница не даст своего согласия. Просто не выходи за пределы цитадели, пока не обретешь новый дом и все не наладится. Тяни время, делай что должен, и через год, когда ты воспаришь под покровительством другого дома, лорд-губернатор поймет, что остался в дураках. Наверх ведет множество путей, брат, не забывай об этом, – произносит он, беря меня за плечо. – Знаешь, я попросил бы мать с отцом тебя выкупить, но они… они не пойдут против Августуса.

– Понимаю, – киваю я.

Родители Рока и глазом не моргнув могли бы потратить миллионы на заключение контракта, но его мать уже двадцать лет не удостаивалась должности сенатора из-за своей благотворительности. Ее судьба в сенате полностью зависит от Августуса, поэтому она сделает все, что он пожелает.

– Ты прав, со мной все будет в порядке, – говорю я, но тут в иллюминаторе появляется Луна, и все на мгновение затихают.

Я с ужасом смотрю на приближающуюся планету. Вокруг нее вращаются спутники и металлические конструкции, подобно стальному нимбу над янтарной головой ангела, чей взгляд устремлен к солнцу.

– Все будет в порядке!

6 Икар

Приземляемся рядом с цитаделью. Липкий пыльный ветер пригибает к земле деревья рядом с посадочной площадкой. На шее, у высокого воротника, тут же выступают капельки пота. Это жуткое место не нравится мне с самого начала. Территория цитадели находится вдали от городов, среди лесов и озер, однако грязный воздух словно облепляет легкие противной пленкой.

На горизонте над острыми шпилями западных построек нависает Земля, распухший голубой шар, напоминая мне, как далеко я оказался от родного дома. Гравитация здесь слабее, чем на Марсе, и в шесть раз меньше, чем на Земле, поэтому мои движения становятся неуверенными и неуклюжими. Я не иду, а как будто парю над землей. Координация скоро восстанавливается, но тело продолжает страдать от собственной легкости и неприятного ощущения клаустрофобии.

На севере приземляется еще один корабль.

– Похоже на серебро Беллона, – вполголоса произносит Рок, щурясь от лучей закатного солнца, но я лишь нервно хихикаю. – Ты чего? – удивленно смотрит он на меня.

– Да просто представил себе, что у меня тут припасена ракета-пульсар.

– Что ж… мило с твоей стороны, – бросает он на ходу, а я держусь рядом, не спуская глаз с корабля. – Как же я люблю закаты на Луне! Как будто мы оказались в мире, воспетом Гомером! Посмотри на цвет небес! Словно только что отлитая бронза!

Чужое небо над нашими головами постепенно темнеет. Теперь эта сторона Луны не увидит дневного света целых две недели. Полмесяца здесь будет длиться ночь. Шикарные яхты исчезают в сумерках, мимо нас со свистом носятся туда-сюда патрульные челноки синих, похожие на склеенных из осколков эбенового дерева летучих мышей.