Золотой скорпион - [68]

— … Как тебе будет угодно.

Моментально Фо Хи поднял свои горящие глаза.

— О! Покинутая оболочка ускользнувшего счастья! — воскликнул он.

Затем, безумно схватив Мёску за руки, он пристально посмотрел в ее безмятежное лицо.

— Твое сердце бешено бьется у тебя в груди! — прошептал он нежно. — Взгляни мне в глаза…

Мёска вздохнула и открыла глаза еще шире. Она вздрогнула, и на ее губах медленно появилась улыбка.

Лакированная ширма, закрывавшая окно, рывком распахнулась, и Чанда Лал впрыгнул внутрь комнаты. Когда Фо Хи привлек к себе обмякшую, загипнотизированную девушку, Чанда Лал, высоко держа сверкающий кривой туземный нож, бесшумно, как пантера, пересек комнату.

Он приблизился к Фо Хи, выпрямился, сверкающее лезвие ножа задрожало… и Фо Хи догадался о его присутствии.

Издав короткий гортанный звук, он оттолкнул Мёску в сторону. Она изумленно пошатнулась и упала ничком на пол. Дрожащее лезвие ножа замерло в воздухе.

Фо Хи резко выпрямился, выставил вперед руки ладонями вниз и напрягся так сильно, что воздух со свистом вырвался у него из ноздрей. Чанда Лал, с высоко занесенным ножом, силился нанести удар, но оказалось, что рука отказывается ему подчиниться — он не мог ее опустить.

Пристально глядя на напрягшуюся фигуру перед ним, он начал тяжело дышать, подобно человеку, вступившему в ожесточенную схватку, в которой решался вопрос жизни и смерти.

Фо Хи вытянул вперед правую руку и, делая ею знаки Чанда Лалу, заставил последнего пятиться перед ним.

И только теперь Мёска, словно очнувшись от тяжелого сна, посмотрела вокруг себя безумными глазами, а затем, словно змея, подкралась к столу, на котором лежали ключи. Не спуская испуганных глаз с мужчин, она медленно поднялась на ноги, схватила ключи и выбросила их в окно…

Жилы у Чанда Лала напряглись, он отступал, не отводя своего изумленного взгляда от гипнотизирующего, движения руки своего хозяина, он выронил нож и двигался, послушный воле Фо Хи.

Когда наконец он оказался лицом к лицу со страшным знатоком Рач Чурана. Мёска исчезла в полумраке балкона. Фо Хи властным жестом приказал Чанда Лалу встать на колени и опустить голову. Индус, тяжело дыша, подчинился.

Тогда Фо Хи мгновенно ослабил свою огромную концентрацию, он едва не шатался, когда пристально смотрел на коленопреклоненного слугу. Но ни на миг он не сводил своих страшных, иступленных глаз с Чанда Лала. Теперь этот человек с лицом, скрытым покрывалом, снова расправил плечи и отступил назад до лежавшего на полу ножа. Он сказал:

— Чанда Лал!

Индус поднялся, изумленно смотря перед собой невидящими глазами. На его лбу обильно выступил пот.

Фо Хи указал ему на нож.

Чанда Лал, не сводя пристального безумного взгляда с лица человека под покрывалом, наклонился, ощупью нашарил нож и встал, держа его в руке.

Фо Хи попятился назад до большого стола. Затем он повернул медную рукоятку, и на полу позади Чанда Лала открылся люк. Фо Хи поднял свою правую руку, держа пальцы плотно сжатыми, словно на рукоятке ножа.

— Тум сатайхе хо? (Ты готов?)

Чанда Лал, не раздумывая, ответил:

— А, сахиб, тумхара хукен жавди кийа йаега (Да, слушаюсь и повинуюсь.)

Когда Фо Хи поднял свою сжатую в кулак правую руку, Чанда Лал поднял нож. Фо Хи вытянул левую руку в направлении индуса и заставил его отступать шаг за шагом в сторону открытого люка. Почти на самом краю люка Чанда Лал остановился, покачиваясь, и издал короткий пронзительный крик ужаса. На его губах появилась пена.

Подняв свою правую руку еще выше, Фо Хи быстро бросил ее вниз, имитируя движение, словно он ударяет себя ножом в сердце. Его устрашающая сдержанность оставила его.

— Джей Бховани! — крикнул он. — Йа Аллах!

Чанда Лал, издав тяжелый вздох, ударил себя ножом и упал в открытый люк. Затем послышался звон разбитого стекла.

Когда он упал, Фо Хи бросился к краю люка и безумно взглянул вниз в подвал. Его желтые пальцы спазматически сжимались.

— Лежи там, — крикнул он, — мой преданный слуга! Эти муравьи обглодают тебя до костей.

Он схватился за вертикально стоящую крышку люка и закрыл ее. Она опустилась со страшным грохотом. Фо Хи поднял сжатые кулаки и шагнул к двери. Найдя ее запертой, он остановился и взглянул в сторону распахнутой ширмы перед окном.

Он бросился к окну, чтобы выглянуть наружу, когда в комнате раздался звонок высокой тональности.

Мгновенно Фо Хи закрыл ширму и повернутся туда, откуда раздался звонок, но тотчас последовал еще один звонок, другой тональности, затем третий, четвертый.

Мгновение этот человек с лицом, скрытым покрывалом, колебался. Затем из-за пазухи он вынул маленький ключик, подошел к горке изысканной работы, стоявшей у стены слева от лакированных дверей, вставил ключ в потайной замок и отодвинул горку в сторону, за ней открылся тайный ход.

Фо Хи наклонился, вглядываясь вниз в темноту прохода. Из мрака туннеля, ведущего к реке, послышался звук приглушенного выстрела, и пуля, пройдя через край горки, на который он опирался разбила вдребезги статуэтку из слоновой кости и расколола стекло.

Он поспешно подвинул горку на место, встал к ней спиной и опустил руки.

— Мёска! — сказал он, и в его суровом голосе послышалось отчаяние еще более глубокое, чем прежде.