Золотой скелет в шкафу - [10]

– Да, как я уже сказал, статус наших гостей был таков, что Юрий Сергеевич посчитал правильным встретить их лично. Идемте, я провожу вас к нему.

Гуров и Шурыгин миновали шоу-рум и, пройдя по коридору, оказались в небольшом, но стильно и дорого оформленном кабинете директора аукционного дома «Diamond».

– Юрий Сергеевич, это из полиции, – проговорил Шурыгин в ответ на вопросительный взгляд начальства. – По поводу вчерашнего инцидента. Гуров Лев Иванович. Полковник.

– А, вот оно что. Что ж, очень приятно. Проходите, присаживайтесь. Есть какие-то предположения по поводу происшедшего?

Директор был очень солидным и ухоженным мужчиной с небольшой проседью в темных волосах, придававшей его облику дополнительную респектабельность. По-видимому, привыкший повелевать и давать указания, он обратился к Гурову так, будто тот был одним из его подчиненных, явившихся с отчетом.

– Предположения строить пока рано, – спокойно ответил полковник. – Я успел лишь поговорить с вашим секретарем, но чтобы составить картину происшедшего, этой информации недостаточно. Что сами вы можете сказать о случившемся? Ведь вы тоже присутствовали на вчерашнем мероприятии.

– Юрий Сергеевич, так я пойду? – деликатно вклинился Шурыгин.

– Да, Паша, конечно. Что я могу сказать? – обратился директор к Гурову, когда секретарь вышел. – Да ничего особенного. Я был целиком поглощен заботами о наилучшем размещении коллекции, ведь это играет очень большую роль. Думал о том, как организовать освещение, как расположить камни. Специально приглашать дизайнера всего лишь из-за трех бриллиантов, сами понимаете, непродуктивно, а сам я не такой уж специалист в подобных вопросах. А между тем ответственность за успешную организацию торгов лежит на мне. Так что у меня было достаточно хлопот с настоящими камнями, и, признаюсь, я не особенно следил за тем, что происходит с поддельными.

– Но как господин Литке доставал их из бархатного чехла, вы, наверное, все-таки видели?

– Да, разумеется.

– Расскажите, как это произошло.

– Он поставил барсетку на край витрины, открыл ее и достал футляр. Держать все это вместе в руках было неудобно, а ему ведь нужно было еще достать камни. Копии, я имею в виду. Ставить сумку посреди витрины, где в это время лежали великолепные бриллианты, тоже было не особенно красиво, поэтому господин Литке перенес ее на столик у стены.

– До того как достал из чехла подделки?

– Да, до того. Он вернулся в центр комнаты, где стояли мы все, и, достав камни, положил их рядом с настоящими для сравнения.

– Они были очень похожи?

– Поразительно! Должен сказать, у меня есть немалый опыт, я много повидал драгоценностей на своем веку, но тут, если бы мне не сказали заранее, что это дубликаты, наверное, не отличил бы.

– Что было дальше?

– Ничего особенного. Господин Литке снова спрятал копии в чехол и положил в свою сумочку.

– Вы видели, как он это делал? Открывал барсетку, клал в нее чехол, закрывал ее?

– Нет, таких подробностей я не видел. Я ведь уже сказал, мысли мои были заняты более важными вещами. Господин Литке отошел к боковому столику, и я решил, что он положил чехол обратно в сумку. Для чего еще ему понадобилось бы подходить туда?

– Да, действительно. Послушайте, Юрий Сергеевич, вы не могли бы уточнить – оценка и экспертиза лотов производятся только до проведения торгов? Перед вручением товара победившему покупателю эта процедура не проводится?

– Нет. А зачем? Для того чтобы игроки убедились в подлинности и качестве выставляемых лотов, у нас специально назначается демонстрационный день. Кстати, он как раз сегодня. Все, кто заявил об участии в торгах и заплатил предварительный взнос, имеют полное право получить полную информацию. Приступая к соревнованию, участники уже должны быть полностью уверены, что им есть за что бороться. А иначе получится, что мы предлагаем своим клиентам кота в мешке. Это недопустимо.

– Да, конечно, но в этот раз я убедительно прошу вас сделать исключение. После окончания торгов и перед вручением коллекции покупателю подлинность камней вновь должна быть подтверждена независимыми экспертами.

– Боюсь, я не совсем понимаю вас.

Выражение лица директора стало холодным и отчужденным, по-видимому, Юрий Сергеевич усмотрел в словах полковника новое покушение на безупречную репутацию аукционного дома и собирался обидеться.

– Постараюсь объяснить, – спокойно произнес Гуров. – Сложившаяся ситуация довольно двусмысленна. Вы сами сейчас сказали, что настоящие и поддельные камни очень похожи. Если все это не было просто глупой шуткой, украсть подделки могли только с одной целью – с целью подмены. А поскольку пока мы не знаем, кто это сделал, взаимные подозрения лучше пресечь в самом корне. Если при вручении коллекции покупателю будет проведена точно такая же экспертиза, как и перед торгами, то, по крайней мере, добросовестные участники торгов будут уверены друг в друге. Продавец при посредстве компетентных лиц еще раз подтвердит, что продал именно то, что обещал, а покупатель сможет достоверно убедиться, что получил именно то, за что заплатил деньги.

– А ведь верно. Как точно вы подметили. А я, признаться, и не подумал. Ведь действительно они могут предположить. Послушайте, я. Вы даже не представляете, от какой головной боли меня сейчас избавили. Столько лет работаю в этом бизнесе, кажется, малейшие нюансы уже научился улавливать, а вот подобное даже в голову не пришло. А ведь все вполне могло бы именно так и обернуться. Какой-то негодяй подменил бы бриллианты, а мы, ничего не подозревая, думали бы друг на друга. Покупатель решил бы, что в нашем доме ему намеренно продали подделку, а мы стали бы думать, что столкнулись с недобросовестным покупателем, подменившим камни уже после покупки для того, чтобы потребовать возврата денег.