“Золотой осел" Апулея - [21]

Мотив превращения в животное неоднозначен, потому что животное может означать как что-то положительное, так и отрицательное. С одной стороны, есть мотив животных-помощников, лошади, лисы, и так далее, что обычно интерпретируется как животный инстинкт, показывающий нам путь. Как и у теплокровных животных, у нас есть, конечно, много инстинктивных моделей: голод, страх смерти, и многие другие — которые параллельны нашим, и поэтому, если животное появляется в мифологии или во сне, это будет означать действовать так, как это животное. С другой стороны, в мифах очень часто встречается мотив животного-помощника, которое в конце концов просит, чтобы его обезглавили.

В сказке братьев Гримм «Золотая птица», и во многих другие сказках животное просит, чтобы его обезглавили, и когда это происходит, оно становится человеком и говорит: «Меня превратили в животное, и теперь я искуплен, будучи проклят как животное». Что это значит? Смотря извне, я бы сказала, что это, вероятно, показывает разницу между инстинктивным поведением животного и человека. Эмоциональность для человека не зарезервирована. У высших животные, возможно, есть такое же чувство. Но чего у животных, вероятно, нет — это понимания того, что с ними происходит.

Я не думаю, что животные, пройдя через жизненный опыт, опираясь на свои модели поведения, задумываются об этом позже. Объективные размышления о собственном поведении и опыте, похоже, ограничиваются человеком, потому что это кажется специфической чертой нашего вида. Где же этот импульс возникает?

Эго не изобретало его. Он также выходит из глубин инстинкта. Можно сказать, что наш инстинкт обладает этой глубокой, человеческой надстройкой рефлексии, которая побуждает нас не только проживать инстинкт, но и размышлять над ним. Каждый вид животных обладает моделями поведения в различных ситуациях — постройка гнезда, и так далее. Каждый вид имеет подобную схему с небольшими изменениями, различными нюансами, но все же они похожи. Специфическим нюансом человека будет импульс к размышлению и к созданию определенной преемственности сознания. Поэтому, если человек живет как животное, без размышлений и без их увязки со своими сознательными взглядами, он не проживает полноту своей модели антропоса, и по этой причине животные в сказках умоляют, чтобы их превратили в людей. Поскольку животный инстинкт человека не хочет, чтобы его проживали отдельно. Это не болезнь нашей цивилизации, это относится к специфическому инстинкту антропоса, который отличается от инстинкта других животных.

Затем существует вопрос личного уровня. Возьмем охотника из Наскапи Лабрадора, который живет в значительной степени по животным моделям. У него есть философия относительно толкования снов, теория, откуда приходят сны, и это нить непрерывной интерпретации и размышления. Ты должен думать о снах. Но у этих людей нет никакого стремления развиваться до более человеческого уровня, чем этот, кроме случаев, когда они поражены и ранены внешними трудностями. Можно сказать, что люди всегда живут на самом низком уровне сознания, потому что сознание — это страшное усилие. Если у нас не случилось никакой беды, почему мы должны делать больше? Но нас ранят возмущающие воздействия, которые заставляют нас думать, а иногда раны приходят изнутри. В группе людей всегда есть такие, которые сварливы и беспокойны, внутренне страдают от чего-то и не удовлетворены. В них есть люциферическое стремление, которые обычно проявляется в виде недовольства, раздражительности, нервозности и так далее. А там, где за ними следуют атаки депрессии, вы обнаружите, что существует специфическое желание нарушить шаблон для того, чтобы подняться на более высокий уровень, и это я бы назвала стремлением к индивидуации.

Это кажется тенденция в человеке для достижения дальнейшего уровня рефлексии и осознания, и это идет изнутри и не всегда только из-за внешних возмущающих факторов.

Вы можете много размышлять, и спросить, почему в природе существует такая вещь, как эволюция? И почему жизнь на нашей планете всегда придумывает дальнейшие ситуации? Но это приводит к философским размышлениям о стремлении в природе к достижению более высоких уровней. Что такое проблема мутации, и почему природа создает группы, в которых одни выживают, а другие — нет? Для некоторых людей, кажется, есть директивное стремление, мы склонны верить в телеологический аспект, и видим в человеке такую тенденцию, которая была бы только одним примером более общего факта, а именно, что биологические процессы нужно рассматривать и с конечной точки зрения. Похоже, что у человеческого вида есть стремление к постоянно возрастающей сознательности, что дало бы нам совершенно иную теорию неврозов. Она бы предполагала, что у невротика есть указание на стремление к достижению более высокого уровня. Если он последует этому стремлению, невроз исчезает. Часто конфликты излечиваются достижением более высокого уровня.

Я познакомилась с двумя братьями: один — очень успешный бизнесмен, который был слишком заперт в футляр и который потерял смысл жизни, свои чувства и инстинктивные реакции. Тем самым он был вынужден приползти ко мне на четвереньках, из-за ужасных компульсивных симптомов, которые были настолько плохи, что у него не было выбора. Позже я встретила его брата, который представлял собой точно такой же случай, хотя и не в такой степени. Но, опять же, в футляре. Он был полностью съеден персоной и был элегантен и успешен. Он принюхивался некоторое время, но плохих симптомов не было. Он был просто в целом недоволен, и он был не настолько погружен в свою профессию. Через несколько часов он получил благодаря анализу достаточно, чтобы понять, что будет нелегко, если он пойдет дальше. Тогда он сказал, что придет еще раз, если плохо себя почувствует, и позже прислал сообщение, что у него все в порядке. Его же брат был вынужден прийти из-за своими симптомов, и он пошел куда-то и избавился от них. Однажды он спросил меня, нужно ли полностью взять в руки все эти проблемы тени для того, чтобы попасть куда-нибудь. Было ли это действительно необходимо? И он упомянул о своем брате. Я сказала ему, что он мог бы благодарить Бога на коленях, что у него были эти симптомы, так как иначе и у его брата были бы такие же.