Золотой лотос - [19]

Он попытался представить себе людей с меняющейся окраской кожи — и внезапно увидел метрах в пятидесяти от себя человеческую фигуру. Он вздрогнул от неожиданности. Между деревьями промелькнул бесцветный силуэт. Точно такой, как тогда, на стереоэкране «Открывателя». Промелькнул и скрылся. Шевцов почувствовал, как гулко бьется сердце.

Лес сразу стал чужим, и спиральные деревья казались туловищами гигантских змей.

«Чепуха, — сказал Шевцов. Он говорил громко, это успокаивало. — Устали глаза. Да, просто устали глаза. Надо было взять защитные очки…» Шевцов возвращался к кораблю, невольно прислушиваясь к каждому звуку. Он был готов ко всему.

Но ничего не случилось. Над серой, потрескавшейся почвой струился нагретый воздух. Громадный корпус «Поиска» почти не отбрасывал тени.

После невыносимо яркого света двух Сириусов кают-компания казалась полутемной. Шевцов долго сидел у вентилятора, подставляя лицо прохладному ветру. Постепенно глаза привыкли к мягкому освещению. Шевцов машинально посмотрел на стену, туда, где раньше висел портрет. «Не думать об этом, — сказал он. — Не думать…» Семнадцать лет — срок, достаточный, чтобы смотревшая с портрета девушка стала совсем чужой.

Мысль эта медленно, как кислота металл, разъедала волю. И однажды Шевцов снял портрет.

«Не думать, — устало повторил он и на этот раз. — Нужно думать о другом».

Он поднялся в рубку. Настроил телеэкран и внимательно осмотрел местность. Деревья, свернувшись плотными спиралями, лежали на побуревшей от жары почве. Багровые листья скрутились подобно папирусным свиткам. Шевцов одобрительно присвистнул: метрах в трехстах от корабля, между похожими на спящих змей деревьями медленно передвигались два красных огонька. Их движение удивило Шевцова: огоньки огибали деревья, а не пролетали над ними.

Он включил максимальное увеличение, но огоньки словно растворились в раскаленном воздухе. «Ну что ж, выйду еще раз», - решил Шевцов.

Он сошел с трапа и, посматривая по сторонам, направился к деревьям. Но очень скоро ему пришлось остановиться. Лучи Большого Сириуса легко пронизывали одежду, и Шевцов почувствовал, что просто не дойдет до деревьев. Он пошел назад, к кораблю. До трапа оставалось метров десять, когда он услышал неторопливые шаги. Это было настолько невероятно, что Шевцов похолодел, замер на миг, а потом рывком обернулся.

К кораблю приближались три призрака.

— Призраки? — Шевцов рассмеялся. — Разумеется, это не были призраки. Однако, даю вам слово, если бы призраки существовали, они ничем не отличались бы от тех, кого я увидел. Все произошло в течение нескольких секунд.

Но я до сих пор помню даже самые мельчайшие подробности… Вы понимаете, они походили на людей, эти три идущих ко мне существа. Насколько я мог тогда судить, они выглядели почти как люди: они имели почти такой же рост, почти такие же лица.

Повторяю, насколько я мог тогда судить. А судить… нет, вы понимаете, эти существа, эти люди или почти люди были полупрозрачными. Полупрозрачными, на три четверти прозрачными, на девять десятых прозрачными…

Простите меня за сбивчивый рассказ, но я и сейчас не могу спокойно вспоминать эту встречу. Эти существа шли ко мне медленно, даже несколько торжественно, и я видел сквозь них красные деревья, небо и облака. Как сквозь стекло. Да, представьте себе стеклянные фигуры на ярком свету. Видны не очень четко контуры, видна даже сама стеклянная масса, и все-таки стекло прозрачно, и вы смотрите сквозь него…

Да, я не сказал о глазах. Глаза имели розовый, почти красный свет и не просвечивали. Красные глаза, как индикаторные лампы электронной машины…

Но они не мигали.

Повторяю, все это я заметил в течение секунды, может быть долей секунды. А потом я побежал.

Я бросился к трапу, взлетел наверх, дернул рукоятку пневматической системы. Люк захлопнулся.

Скажу откровенно, в этот момент мне показалось, что я схожу с ума. Мне показалось, что начинается бред, чудовищный бред. Я поднялся в рубку, включил телеэкран… и увидел трех призраков. Они не спеша уходили к лесу. Нет, это не было галлюцинацией!

Лихорадочными, торопливыми движениями я настроил инфракрасный видеоскоп. Но эти черти так же легко пропускали инфракрасные лучи, как и обычные световые. В окуляре видеоскопа появились лишь размытые контуры. Тогда я зажег ультрафиолетовые фары. И опять ничего не получилось. Наверное, мои призраки были сделаны из лучших сортов кварцевого стекла: ультрафиолетовые лучи свободно проходили сквозь них…

И призраки ушли.

Посмотрев на этот лес и вспомнив о спиральных деревьях, я вдруг все понял. Я понял, почему они, эти призраки, прозрачны как стекло. Я понял, почему их прозрачность казалась неопределенной — то большей, то меньшей. Они тоже приспособились! Организм этих существ в процессе длительной эволюции приспособился к условиям жизни под палящими лучами двух солнц, под непрерывно изменяющейся радиацией — инфракрасной, световой, ультрафиолетовой.

Мне, человеку, было жарко, потому что меня нагревало излучение. А их прозрачные тела не нагревались. И степень прозрачности, по-видимому, менялась в соответствии с интенсивностью излучения и температурой воздуха.