Золотой ключик для Насти - [14]

– Всё хорошо, – ласково сказала я. – Всё получилось.

Он приоткрыл один глаз, вздрогнул. Следующие пятнадцать минут мы медленно ходили по квартире, трогали вещи и приходили к выводу, что бояться действительно нечего. Холодильник не кусается, унитаз не плюётся ядом, шкаф не спешит прожевать и выплюнуть.

– Ну как?

– Не знаю, – растерянно отозвался парень, пожал плечами. – Тут очень красиво.

– Ладно, бороться с шоком цивилизации будем постепенно. А сейчас запомни главное: ничего не бойся и никому не рассказывай как выглядит это место.

– Понял, – бухнул Косарь и, кажется, немного расслабился.

А когда мне удалось договориться о временной аренде подвала, который располагался прямо под моей квартирой, расслабиться смогла и я. Всё та же Мария Петровна, выполнявшая функцию старшей по подъезду, попросила совсем немного денег, допытываться зачем мне это нужно не стала. Единственной её просьбой было – не водить в подвал рок – группы и сатанистов. Вручая ключ от навесного замка, Мария Петровна светилась, как стоваттная лампочка. Может зря я о ней плохо думала? Может старушка и впрямь добрая? В конце концов, с моей прабабушкой она дружила…

Вход в это помещение располагался напротив подъездной двери. Три ступеньки вниз и вуаля: довольно просторная и чистая комната, отгороженная от остального подвала прочной бетонной стеной. Говорили, это помещение организовал один из прежних управдомов, в советское время здесь проводили какие‑то собрания и голосования. Иногда, жить в старом доме очень выгодно.

Старосте Вешенки мой план тоже понравился. Он с детским трепетом рассматривал лопаты и тяпки, а я озадачила его списком необходимых деревне вещей. Если фантазии деревенских не хватит – воспользуюсь советами интернета.

Следующую сделку с Ахмедом назначили на эту ночь, заготовили в три раза больше ящиков с рыбой, которую не просто перегрузили, но и рассортировали. Отдельно упаковали партию всевозможных морских гадов. Косарь готовился выполнять роль грузчика и моей охраны, заранее потел и нервно смеялся.

Но на этом хорошее закончилось…

– Очнулся болезный! – воскликнула старостиха, едва я, вооруженная шприцами и ампулами, переступила порог её дома.

Завидев меня, моряк насторожился, как загнанный в клетку хищник. Чёрные глаза объятые нездоровым блеском впились в моё лицо, брови съехались к переносице, и без того узкие губы сжались в тонкую линию.

– Что с ним? – спросила я шепотом.

– Не знаю, – так же тихо ответила старостиха, тоже напряглась.

Оставлять меня наедине с пациентом женщина категорически не хотела, а я прикидывала: если местное население уже познакомилось с прелестями лопаты, может стоит и тайну антибиотиков открыть? Нет, слишком много информации взорвёт неразвитый мозг. И как не брыкалась старостиха, ей всё‑таки пришлось выйти. Напоследок женщина шепнула:

– Кричи, если что.

Спасибо. Подобные инструкции всегда воодушевляют.

Приблизиться к моряку я не решилась, присела на скамейку, приставленную к противоположной стене, спросила:

– Вы меня боитесь? Почему?

При попытке рассмеяться больной зашелся диким, выворачивающим кашлем, из хищных глаз покатились бессильные слёзы.

– Значит, не боитесь? Что тогда?

– Ты кто? – прохрипел моряк.

– Настя, – просто ответила я.

Ноздри моряка раздулись, плечи заметно напряглись.

– Почему вы так на меня смотрите? – не выдержала я. После того, как ворочала этого кабана, ставила ему уколы и унижалась ради него перед аптекаршей, поведение болезного выглядело махровой неблагодарностью.

– Ты девица? – в лоб спросил он.

Ну… как тебе сказать… Если смотреть с позиций вашего мира – нет, если с позиций моего… Чёрт, кого я обманываю?! Нет и нет. А вслух ответила:

– Да, конечно.

Лицо моряка расслабилось, на губах заиграла странная усмешка.

– Ну, в таком случае, можешь приблизиться, – нахально протянул он.

Я вскочила, кулаки непроизвольно сжались и начали чесаться. Что он себе позволяет? Да как смеет? Какой‑то матрос будет рассказывать мне как себя вести?

– Я здесь для того, чтобы вас вылечить, – холодно отчеканила я. – Сейчас вам стало лучше, но если не завершить лечение, болезнь снова возьмёт верх и вы, скорей всего, умрёте. Хотите умереть?

Усмешка черноволосого моряка стала шире, гаже. В голосе зазвучала надменность:

– Да ладно тебе, не кипятись. Как лечить будешь?

– На живот перевернитесь, – проскрежетала я. – Пожалуйста.

– Зачем? – снова насторожился он.

После долгой игры в гляделки и нового приступа кашля, пациент сдался.

Я никогда не готовила шприцы с такой скоростью, и даже не подозревала, что слова «будет чуточку больно» могут принести столько удовольствия. Когда отбросила одеяло, моряк вздрогнул и напрягся так, что даже на ушах мышцы вздулись.

– Расслабьтесь, – скомандовала я, живо представляя как ломаю иголку об этот камень. Кстати, когда моряк был в отключке, его зад не казался таким идеальным, как теперь. – Ягодицы расслабьте, – уточнила я. А когда он попытался обернуться, рявкнула: – Расслабьтесь же наконец!

И со всей злости врезала по идеальной попе черноглазого.

Замер. Через несколько секунд и впрямь расслабился, но игла всё равно входила трудно. Мозоль там что ли? Второй укол прошел ещё труднее, моряк даже вскрикнул.