Золотой ключ - [27]

Он очень долго молчал, а она тем временем заливалась густым румянцем, вспомнив, каким тоном должно разговаривать с этим человеком.

— Ты в самом деле считаешь, что Сарио настолько талантлив?

— Он способен написать все что угодно, я в это верю. И стать кем угодно.

Он задумчиво прикрыл глаза.

— Может быть, ты и права. — Он сжал в ладони Золотой Ключ, висящий на цепочке. — Может быть. Что ж, мы с тобой побеседовали, наказание определено. А теперь ступай. Вымойся, переоденься и посмотри, нет ли ожогов. И заруби себе на носу: я своего решения не отменю. Твоя “ссылка”, как ты это называешь, продлится год, и ни днем меньше.

— Да, агво.

Он поцеловал пальцы, держащие Ключ, и прижал его к груди.

— Да будут вечны Их Святые Имена. Можешь идти, Сааведра.

Она повторила его жест, хоть и не носила ключа. И молча (Раймон уже не потерпел бы возражений) покинула солярий.

«Надо рассказать Сарио…»

Только сейчас она осознала всю суровость, всю изощренность наказания.

— Матра Дольча, — прошептала она, и на глазах выступили слезы. — Если ты можешь ускорить время, умоляю, начни сейчас же!

Раймон Грихальва обернулся на звуки шагов и указал на стул с мягким сиденьем и высокой спинкой. Но вошедший сразу направился к окну. И встал спиной к Раймону.

— Да, — задумчиво произнес он. — Теперь я понимаю. Хорошо, что ты меня позвал.

— Премио Фрато, — кивнул Раймон.

— Пожалуй, в наших планах она может сыграть не менее важную роль, чем мальчик. — Он посмотрел на Раймона. — Думаю, теперь нет никаких сомнений, что это — кровь тза'абов. Наша семья всегда была талантлива, но этот талант — иной. Он — выше. И наш дар, и наша кровь теперь иные.

— Генеалогия предполагала, что кровь тза'абов должна заявить о себе, но до нерро лингвы ничего не было заметно, — сказал Раймон.

Его собеседник отмахнулся.

— Может, так оно и было, но не стоит забывать о том, что нерро лингва внесла уйму неразберихи в наши архивы. Вполне возможно, после чумы перемены просто-напросто нигде не фиксировались. И без того дел было невпроворот.

— Да, конечно. — Раймон погладил цепочку на груди. — Не угодно ли вина, Премио Фрато?

— Пожалуй, чуть позже.

Гость — Первый Брат среди Вьехос Фратос — был в летах, угловат и костляв. Сейчас свет из окна заливал половину его лица.

— Я заглянул в папку девочки. Весьма и весьма незаурядный ребенок. Так ты говоришь, ей тринадцать?

— Двенадцать, Артурро.

— Двенадцать. Ладно, время еще есть, хоть и не так много, чтобы бить баклуши. — Артурро Грихальва улыбнулся. — И язычок у нее бойкий, ничуть не хуже рук, верно? Раймон иронично изогнул губы.

— Умом она ничуть не уступает мальчику. По-своему, конечно. Артурро тяжело вздохнул.

— Наш маленький Неоссо Иррадо… Надо будет заняться его воспитанием. Томасу упорно не везло, взять хотя бы этот случай с Пейнтраддо Чиевой. Но Сарио способен доставить нам куда больше хлопот, чем Томас. Он Одаренный — тут девочка совершенно права, — но в его годы нельзя обладать таким неутолимым честолюбием. Сарио не просто мальчик, в нем очень много взрослого; этим-то он и опасен.

— Интересно, — заметил Раймон, — почему самым талантливым всегда недостает самодисциплины?

— Раймон! Кто бы говорил! — Поймав себя на резком тоне, Артурро дружелюбно улыбнулся. — Мне начинает казаться, что это — плата, одно из неотъемлемых свойств Дара… Мальчики, послушно соблюдающие компордотту, проявляют в лучшем случае обычные способности. Они ничего не подвергают сомнению, никому не бросают вызов, не стремятся любой ценой раскрыть свой талант.

— И Дар?

Лицо Премио Фрато посуровело.

— Да, Раймон. Вот почему этот мальчуган способен навлечь на нас беду. Дар и самоконтроль — не пара. Чтобы развить талант, надо спускать его с цепи — пусть резвится на воле, пусть набивает шишки, пусть растет. Но при этом надо добиваться, чтобы он возвращался.

— Как вернулся я, — с иронией сказал Раймон. Улыбка Артурро стала ласковой.

— Эйха, ты вернулся — и за это получил награду.

— А как быть с Сарио?

Пожилой собеседник коснулся своего Ключа.

— Раймон, за ним надо следить. Очень пристально. Надо видеть не только голод в его взоре, не только его удивительный Свет, но и опасность. Наша ставка слишком высока. Мы столько трудились, спасая семью, и теперь наконец у нас есть Дар… — В голосе Артурро звучала озабоченность. — Возрождение семьи — процесс крайне медленный, и мы не вправе его подстегивать. Мы не можем допустить, чтобы до'Веррада заподозрили истинную природу Дара.

— Все равно уже ходят слухи, — тихо произнес Раймон. — Серрано подозревают.

— И пусть. Они.., жалкие маляры. — Улыбка на лице Артурро явствовала, что язвительные слова Сааведры пришлись ему по нраву. — Мы под защитой до'Веррада, а это не такой уж пустяк. Пока семья герцога ничего не знает о Даре, мы можем жить спокойно.

— Сарагоса Серрано все время держит герцога за ухо.

— А его сестра Гитанна держит герцога даже не за ухо, а… — Фраза была дерзка, однако Артурро явно не собирался раскаиваться. Он любил называть вещи своими именами. — Но Бальтран до'Веррада ценит ее вовсе не за ум, хотя в уме ей, пожалуй, не откажешь. А Сарагоса — дурак, безмозглый моронно, ему бы только размалевывать холст в ядовитые цвета. Нет, этот убогий халтурщик нам не опасен. Сказать по правде, гораздо больше я опасаюсь нашего мальчика.