Когда я вышла на крыльцо, я не сразу пошла за ней, выждала время — на улице никого не было, кроме С Полей: он приближался к нам, загодя сняв шляпу.
— С Полей, ты видел, как джентльмен заходил на мою веранду? — слышу, Сноуди кому-то говорит, гляжу — а это С Полей семенит себе мимо, шляпой машет, будто он только-только подошел, ну да и мы ведь тоже так думали. Ну а С Полей, понятное дело, говорит:
— Нет, хозяйка, я из самого города иду, а такого не помню, чтобы кто мимо меня прошел.
Ребятишки жались ко мне, дергали за юбку. Дочка моя спала себе в доме, а не успела проснуться — пуговицу проглотила.
На улице листья шуршали; когда я к Сноуди шла, они не так, совсем по-иному шуршали. Собирался дождь. День выдался ни то ни се: как одна пора другой сменяется, такие дни часто выдаются — небо темными тучами затянуто, а воздух золотится и деревья стоят светлые-пресветлые. Ветер дубовые листья метет, бросает их в С Полей, швыряет ими в старика.
— С Полей, ты не ошибся? — спрашивает Сноуди, а он ей говорит, вроде как утешает ее:
— Вы ведь сегодня никого не ждали, верно?
Уже много спустя миссис Старк приступилась к С Полей, выведала у него всю правду, а потом своим в церкви рассказала, ну а через них и до меня слухи дошли. Но он, понятное дело, не хотел мисс Сноуди Маклейн опять расстройство причинить: ведь сколько после того раза мы ее выхаживали.
С Полей пошел себе дальше, а Сноуди все стояла на холоду в одном платье и смотрела на поля за городом, а пальцы ее обирали нитки с юбки, пускали по ветру, как пух с одуванчика, пока я не подошла и не увела ее. Но плакать она не плакала.
— Могло быть и привидение, не спорю, — сказал С Полей миссис Старк, — только, сдается мне, привидение, приди оно с хозяйкой повидаться, не убежало бы, не перемолвившись с ней словечком.
И еще говорит, он чем хочешь поручится, что это мистер Кинг Маклейн собирался было еще раз домой вернуться, да передумал. Мисс Лиззи сказала своим в церкви: "Я верю негру. Я ему так же верю, как вы мне. У С Полей ясный ум. Я безоговорочно ему верю, — говорит, — потому что Кинг Маклейн и должен был удрать, я ничего другого от него не ждала". Вот тут-то я в первый раз в жизни согласилась с мисс Лиззи Старк, хоть она, похоже, о том и не догадывается.
А я все не оставляю надежды, что он только припустил, как тут же споткнулся о камень, шлепнулся и расквасил свой распрекрасный нос, поганец этакий.
Вот почему Сноуди Маклейн приходит нынче за своим маслом, не дает мне его заносить. Видать, простить не может, что я была у нее, когда он приходил, и к дочке моей у нее больше душа не лежит.
А знаете, что Фет говорит: не иначе Кинг нарочно на Всех Святых заявился. А по-вашему как: неужто он все это затеял, только чтобы шутку отмочить? Говорится ведь: не рой другому яму, сам попадешь. И с чего бы это Фет так говорил; вообще-то у него завиральных мыслей не бывает.
Да ведь про таких людей, как Кинг, сколько ни думай, а ни до чего не додумаешься. А бежал Кинг быстрее быстрого, это я вам точно скажу, С Полей мисс Лиззи Старк рассказывал, а вот куда он бежал, это С Полей сказать не может, вот почему С Полей перестал таиться и все рассказал.
И я прозакладываю мою джерсейскую телочку, что по дороге Кинг, как пить дать, замешкался, чтобы еще одного ребеночка заделать.
Почему я так говорю? Мужу своему я бы такого не сказала, да и вы, уж я вас попрошу, слов моих не повторяйте!
Отец, я не знаю, где ты, а мне надо поговорить с тобой. Мама сказала: Куда ты ходил, сынок. — Да никуда, мама. — Уж очень грустный у тебя голос, сынок. Почему бы тебе не вернуться в Маклейн, не жить у меня? — Не могу, мама. Ты же знаешь, я не могу уехать из Морганы.
Я закрыл за собой дверь банка, опустил засученные рукава, постоял, поглядел на хлопковое поле за бакалейной лавкой Вайли Боулза через улицу напротив — его вид сначала нагнал на меня сон, потом разбудил: так будит бьющий в глаза свет. Вудро Спайтс ушел минут десять назад. Я сел в машину, поехал по улице, развернулся у дорожки к дому Джинни (вон куда Вуди отправился) и поехал обратно. Развернулся у нашей бывшей дорожки — там теперь у мисс Франсин Мерфи поливалка стоит — и снова проделал тот же путь. Все у нас так катаются, вот только не в одиночку.
Со ступенек аптеки махала зеленым платочком Мейдин Самролл. Но когда я упустил из виду остановиться, она, я заметил, уронила платочек. Я снова развернулся, чтобы забрать ее, но она уже подсела к Реду Фергюсону.
Ну я и поехал домой. Белла, собачонка мисс Франсин Мерфи, беспрестанно сопела — прихварывала. Я всегда шел на зады, говорил с ней. Белла, бедняжечка, как ты, старушка? Тебе не жарко, блохи тебя не заели?
Позвонила мама: Куда ты ходил, сынок? — Просто проветриться. — Я по голосу твоему чувствую, ты совсем дошел. И зачем тебе таиться от меня, вот чего я не понимаю. Ты ничем не лучше Юджина Хадсона. Теперь оба моих сына таятся от меня. — Никуда я не ходил, да мне и идти некуда. — Вернулся бы ты ко мне в Маклейн, глядишь, все бы и наладилось. Я знаю, тебе кусок в горло не лезет у мисс Франсин, и печь-то совсем не умеет.
