Золотой дождь - [12]

- Да, я вижу, ты крепко в этом уверен, - задумчиво произнес Диагор.

- А ты посуди сам: не слишком ли премудро то, о чем мы с тобой толкуем, чтобы приписать эту премудрость одному мне, или одному Левкиппу, или одному Моху? Премудрость, друг мой, передается от звезды к звезде, из мира в мир, а миров (повторю еще раз и не устану это повторять до последнего моего дня) бесконечное множество в вечном космосе.

Позади них, в зарослях, вдруг послышался шум.

Оба повернулись, обеспокоенные. Запыхавшись от бега, приближалась Демо.

- Господин!

- Что случилось?

- Я уже заснула, но меня разбудили голоса под окном. Да простят мне боги, что я доношу тебе на твоего брата, но это он сговаривался с кожевником Фермодонтом и еще кем-то побить камнями Диагора, как только он выйдет утром из твоего дома.

И Диагор и Демокрит вскочили.

- Что ты говоришь?! А впрочем, зная моего братца, удивляться тут нечему. Он всю жизнь выслуживался перед богами и начальниками. Но пока хозяин дома я, тебе нечего опасаться, Диагор.

- Ты не хозяин улицы и камней, которые на ней валяются, - ответил тот; пробормотал какое-то проклятие, секунды две думал, потом решил: - Ухожу.

- Куда? Сейчас, ночью?

- Именно сейчас. Растаю в этой ночи, как нетопырь. Доберусь до Византия, а там есть друзья, которые меня переправят в Тавриду. Прощай, дорогой учитель! Ты не знаешь, какою радостью была для меня эта встреча с тобой и этот наш разговор. Спасибо тебе за все. И тебе, Демо. Будьте здоровы и благополучны.

- Возьми с собой хотя бы еды, господин!

- И денег, - добавил Демокрит. - Я дам тебе.

- Деньги у меня с собой, в поясе. Еду добуду. Возьму только твой посох, учитель, чтобы не возвращаться за своим.

- Бери, конечно.

- Спасибо. Это будет память о тебе. Если поедешь в Египет, счастливого тебе пути и счастливого возвращений. И долгих, долгих лет жизни, не до ста, а за сто! - Он обнял Демокрита, помахал рукой Демо и направился к морю.

Ночная мгла тотчас поглотила его. Как ни вглядывались в нее Демо и Демокрит, стоя на обрыве, они не могли рассмотреть ничего. В море колебались отражения звезд. У берега все сильней били волны. Шумел ветер. А в небе продолжал литься неиссякающий золотой дождь в память о чудесном оплодотворении сластолюбцем Зевсом матери Персея.