Золотопромышленники - [21]

Засыпкин. Папенька, да вы не беспокойтесь напрасно: успеете еще как-нибудь после избить меня, а теперь не хотите ли закусить, выпить… У меня балычок есть свеженький, икорка.

Молоков. Белоносов, ты как полагаешь?

Белоносов. Да что же тут полагать: честь лучше бесчестья…

Засыпкин. Пожалуйте, господа, прямо в столовую, я там уж все приказал… я сейчас приду, за вами следом.

Молоков. Водки выпью, так, может, лучше рассержусь. (Уходят.)

ЯВЛЕНИЕ XI

Засыпкин один.

Засыпкин (оглядывается). Никого нет… один… Нужно что-то сообразить, а перед глазами какие-то пятна, круги… Господи, как это тяжело!.. Посмешищем стал для всех… Куда это ум девается у человека?.. Топчешься на одном месте, как оглушенный. (В дверях показывается голова Ширинкина и быстро исчезает.) Тошно… (Садится к столу.) Говорят, были в старину великие божий угодники, настоящие праведники, которые спасали даже самых великих грешников: душегубцев, безбожников, блудниц, разбойников… души человеческие спасали. Да… А я все-таки порешу Анисью: один конец…

ЯВЛЕНИЕ XII

Засыпкин и Ширинкин.

Засыпкин (не замечает Ширинкина). Господи, а как я любил ее!.. больше всего на свете любил… Как увидел я ее, когда она из Нижнего приехала, так даже свет из глаз выкатился, а теперь… (Смеется и плачет.)

Ширинкин. Иван Тимофеич, господь с вами, что это такое вы говорите?..

Засыпкин (вскакивает и опять садится). А… это ты, Харитоша. Как ты меня испугал!..

Ширинкин. Я-с… Вам нездоровится, Иван Тимофеич?..

Засыпкин. Мне?.. С чего ты это взял?.. Впрочем, должно быть, действительно нездоров. (Щупает голову.)

Ширинкин. По словам по вашим заметно-с, что вы как будто не в себе… нехорошие у вас слова-с, и смех тоже. Отлично бы теперь отдохнуть, Иван Тимофеич: малины испить, рюмочку водки и на боковую. Сейчас все воспарением пройдет.

Засыпкин. Воспарением?

Ширинкин. Точно так-с… Я всегда так делаю. Тоже вот мяты хорошо с липовым цветом, весьма способствует… полирует кровь-с.

Засыпкин. Способствует?.. А если у меня душа болит — и тогда помогает?.. Может, у меня там, на душе-то, ночь темная лежит… нет, хуже ночи. Я вот с тобой разговариваю про липовый цвет, а сам, может быть, думаю душу человеческую загубить…

Ширинкин (плачет). Иван Тимофеич… голубчик… зачем вы такие слова выговариваете?.. Грех вам большой-с за это самое будет. Надо богу молиться, вот напасть-то сама собой и отвалится, как старая короста. Все мы люди грешные, Иван Тимофеич, на всех на нас грехов-то, как черемухового цвету, а только надо прощать-с… всем прощать-с…

Засыпкин. Да ты грешил ли когда-нибудь, Харитоша?!. Это тоже болезнь вроде запоя: все равно, как пьяницу первая рюмочка тянет… молитвы в человеке нет… сатана в нем сидит…

Ширинкин. Иван Тимофеич… голубчик… смириться надо, сердце свое утишить… сатане-то тогда нечего делать, как таракану в нетопленной избе-с. Ей-богу. (Вытирает глаза платком.)

Засыпкин. О чем же ты плачешь, Харитоша?..

Ширинкин. Жаль… вас жаль, Иван Тимофеич!.. Разе я не вижу, как вы мучаетесь?..

Засыпкин (смеется). Нашел тоже, кого жалеть… ах, ты, Харитоша, Харитоша, глупый ты человек!.. Я тебя по миру пустил, а ты надо мной же плачешь… Слышал? Да разве тебя одного! (Машет рукой.) Ну, это уж мое дело, а ты вот что, ступай и пошли мне Васю… Мне поговорить с ним нужно.

Ширинкин. Хорошо-с, он тут где-то вертелся. (Нерешительно останавливается в дверях.)

Засыпкин. Ну, чего еще стал?

Ширинкин. Я так-с… (Быстро уходит.)

ЯВЛЕНИЕ XIII

Засыпкин один.

Засыпкин (ходит по сцене). Нашелся же человек, который и меня пожалел. Те, кого любишь, петлю на шею наденут, а вот человека нищим сделал, да он же меня и жалеет. А Лена?.. Ну, она, конечно, поплачет… потом выйдет замуж и забудет про отца. Что такое думал сейчас?.. Да, Анисью убью, а потом себя… Помню Анисью, как она еще девочкой была, на руках нашивал, баловал ее, а теперь… Нет, не буду думать! скорее, скорее!..

ЯВЛЕНИЕ XIV

Засыпкин, Воротов и Ширинкин.

Ширинкин. Вот и Вася, Иван Тимофеич.

Засыпкин. Отлично… Ну, Вася, иди сюда, сядем рядком да поговорим ладком. (Усаживает его с собой на диване.)

Ширинкин. А мне, Иван Тимофеич, прикажете уйти-с?..

Засыпкин (гладит Воротова по спине рукой). Ну, Вася, нужно.

Ширинкин (усаживается на стул). Я вот тут на кончике. Посижу-с…

Засыпкин (гладит Воротова по спине рукой). Ну, Вася, нужно мне с тобой поговорить… Я тебя звал… Постой, зачем я тебя звал?.. Ах, да, ты видел Анисью?

Воротов. Видел-с… то есть нет. Со вчерашнего дня не видал…

Засыпкин (укоризненно качает головой). Эх, Вася, нехорошо… Не научился, видно, ты еще обманывать-то. И Белоносова не видал?..

Ширинкин (вскакивает). Тихон Кондратьич пьяные-с спят на диване в столовой, а Белоносов с Анисьей Тихоновной сидят в гостиной-с…

Засыпкин. Да, да, я знаю… Так и должно быть. Зачем ты, Вася, обманываешь меня, голубчик?.. Моих седых волос жаль?..

Воротов (смущенно). Я так, Иван Тимофеич… сам не знаю, как сболтнул.

Ширинкин. А ты правду говори, Васенька, правда-то всегда лучше.

Засыпкин. Что же, я не скрываю ни от кого своего стыда… Анисья сама ищет себе любовников, сама свидания назначает. Пусть походят, пусть помилуются, а от моих рук не уйдут… Так, Вася?..