Золотое время - [235]

Я вздрогнула. Мысли мои перепутались, я растерялась и окончательно сбилась с толку.

Взять того же Илли. У него восемь ног; помнится, я как-то сравнивала его с паукообразной обезьяной. Мудрость, атомное оружие, миллиарды лет в запасе — разве этого мало, чтобы сражаться в Войне Перемен?

Или, может статься, в далеком будущем земные скорпионы обрели разумность и создали жестокое общество пауков-каннибалов? Вполне возможно, им удалось сохранить свое существование в тайне. Понятия не имею, кто населяет Землю там, откуда прибыл Севенси. Кто знает, вдруг мои домыслы — вовсе не домыслы?

А Бо? В его движениях, в поведении есть что-то этакое, нечеловеческое.

Скорпионы и Скарабеи. С и С… СС! Нацистские Schutz-stoffel[21], чернорубашечники! Вдруг кто-то из них открыл способ путешествовать во времени…

Я отчаянно замотала головой, спрашивая себя: «Грета, ты что, и впрямь рехнулась?»

Неожиданно подал голос Док. Лежа у подножия стойки, он закричал на Брюса — ни дать ни взять проклятый из адского пекла:

— Не клевещи на Скорпионов! Не кощунствуй! Они слышат шепот нерожденных. Другие бичуют лишь тело, а они — сердце и мозг!

— Хватит, Брюс, — поддержал Дока Эрих.

Но Брюса было не остановить:

— Кем бы ни были Скорпионы, становится яснее ясного, что они теряют былую силу, былую власть. Они громоздят анахронизм на анахронизм, не считаясь с тем, что Ветры Перемен вырываются из подчинения! Нам тут расписывали стычку критян с дорийцами, как будто это величайшее сражение Войны Перемен и единственная возможность поправить положение. А слышали вы о перелете Константина[22] из Британии на Босфор на ракете? О субмарине, которая сопровождала Великую Армаду?[23] Теперь нам велят спасать Рим с помощью атомной бомбы!

Боги, неужели нельзя было использовать «греческий огонь»[24] или, на худой конец, динамит? Атомная бомба… Тешу себя надеждой, что вы догадываетесь, сколько новых пробелов возникнет в нашей куцей истории! Умиротворение Греции, исчезновение Прованса с его трубадурами и многого, многого другого!

Царапина на его щеке начала кровоточить, но он этого не замечал. Губы его исказила язвительная усмешка.

— Однако я запамятовал, что мы участвуем в космической войне, что поля битвы — миллиарды, триллионы планет и населенных газовых туманностей, а время — миллионы столетий. Наш мир — крохотная точка в пространстве, едва различимая звездная система. Какое дело нашим хозяевам до книг, которые мы чтим, до пророков, которым мы поклоняемся, до традиций, которые мы храним? Для них, озабоченных вселенскими проблемами, это — пустяки!

Наверно, найдутся такие, кто предпочтет смерть миру, лишенному «Суммы»[25], уравнений поля, «Гамлета», «Одиссеи», творений Китса и Рассела. Однако тем, кому мы повинуемся, неведома ложная чувствительность. И вербуют они тех, кто жаждет жить, несмотря ни на что!

— Говорю тебе, Брюс, кончай, — повторил Эрих.

Но Марчант будто не слышал:

— Всякие мелочи, вроде отмены отпусков, нехватки припасов, потери промежуточной станции, использования станций восстановления под оперативные пункты, не заслуживают того, чтобы тратить на них нервы. Они неизбежны. Скажем, в прошлой операции вместе с нами были задействованы трое Солдат из-за пределов галактики. Разумеется, они нам больше мешали, чем помогали. От накладок не застрахован никто. Но важно другое.

Он замолчал. Интригует, подумалось мне. Моей руки коснулась ладошка Мод.

— Что будем делать? — прошептала она.

— Слушать, — отозвалась я, не поворачивая головы. Ее вопрос почему-то рассердил меня.

Она поглядела на меня, заломив золотистую бровь:

— Ты тоже?

Что тоже? Втрескалась в Брюса? Чепуха!

Брюс тем временем вещал с видом пророка:

— Вы не задумывались над тем, насколько вынослива История? А вдруг очередное изменение начисто уничтожит прошлое заодно с настоящим и будущим? Не казалось ли вам, что Закон Сохранения Реальности — всего лишь выдумка теоретиков? Вторая Смерть безжалостна и окончательна. Наши операции постепенно превращают действительность в этакий черновой набросок, грубый рисунок карандашом, который остается на холсте, когда смыты краски.

Если мы не остановимся, космос рухнет в ничто. Все больше и больше обитателей действительности становятся Двойниками. Сколько это может продолжаться? И потом, любая операция пробуждает к жизни зомби. Ветры Перемен стихают, а эти несчастные еще долго мучаются, будучи не в силах обрести покой. Те из вас, кому доводилось бывать в темпоральных секторах повышенной активности, понимают меня. Вы помните их косые взгляды, которые будто говорят: «Снова ты? Уйди, Христа ради. Мы мертвы. Мы не хотим просыпаться, не хотим быть Демонами или Призраками. Перестаньте издеваться над нами!»

Я не удержалась и украдкой поглядела на Красоток. Они сидели вдвоем на тахте, лицами к нам, а спинами к Компенсаторам. В руках у графини была бутылка с вином, которую отдал ей Эрих; она то передавала ее товарке, то забирала обратно. На белых кружевах ее блузки расплывалось розовое пятно.

— Наступит день, — пророчествовал Брюс, — когда зомби объединятся с нерожденными против нас и их, бесчисленные орды обрушатся на нас с криками: «Пришла пора!»