Золотое снадобье - [8]

Местонахождение: Бостонское хранилище.

– Понятно, – задумчиво проговорила София. – Значит, они все были написаны в одно и то же время, но в разных эпохах?

Ли медленно кивнул:

– Да, все перечисленные документы написаны либо датированы, с целью упорядочения, сорок третьим годом нашей эры, что следует понимать как «сорок третий со времени Разделения», для нас же это «сорок третий год эры Заблуждения». Если желаете обозреть всю апокрифику, датированную определенным годом, вам следует лишь просмотреть ссылки. Кстати, – серьезно добавил архивист, – это позволяет лишний раз убедиться, сколь разрозненным и разобщенным стал наш апокрифический мир…

– Воистину, – согласилась София.

И вновь уставилась в справочник, с нарастающим ужасом осознавая всю огромность предпринятого труда. Она ведь понятия не имела, что именно ей следовало искать. И подавно – в каком году это «неизвестно что» могло быть написано. Работа в нигилизмийском архиве обещала превратиться в подвиг упорства. В самый настоящий поиск иголки в стогу сена, пусть и очень тщательно уложенном… «И что я за три дня здесь найду?» – думала она, глядя на книжные строки с тихим ужасом, грозившим перейти в панику.

– Итак, какое же дело привело вас в архив? – весьма кстати осведомился Ли.

София открыла свою тетрадку и вытащила вложенное письмо.

– Оно пришло в декабре, – сказала она. – Спустя очень долгое время после отсылки. Отправитель все эти годы не подавал о себе никаких вестей. Я пришла сюда в надежде, что архив поможет найти какие-то сведения о местах, упомянутых в письме.

Ли молча прочитал письмо. Потом положил его на стол и посмотрел на Софию так, словно в первый раз увидел ее.

– Бронсон Тимс, – произнес он с непроницаемым видом. – Так вы родственница Шадрака Элли, картолога?

– Да. Это мой дядя.

– Значит, вы совсем недавно приняли веру. Ваша семья не замечена в симпатиях к нигилизмийству.

Это было утверждение, не вопрос.

– Не замечена, – согласилась София. – И – да, я обратилась недавно.

Повисла долгая пауза. Ли сверлил ее немигающим взглядом, его лицо хранило зловеще-серьезное выражение. София заметила, что работница, расставлявшая книги, оставила свое занятие. Стояла, опустив руку на тележку, и тоже откровенно рассматривала посетительницу.

– Тем не менее, – наконец проговорил Ли, – вы желаете разыскать двоих людей в этом мире. В этом апокрифическом мире…

– Вы не совсем правильно поняли мою цель, – сдержанно ответила София. – Да, я нигилизмийка, но, подобно дяде, я еще и картолог. Вы исследуете уклонение истории нашего мира от истории мира Истинного, я же стремлюсь составить карту этих различий. Поэтому я и хотела бы установить, где находится Авзентиния. До сих пор ни единого упоминания мне не попалось.

Ли задумчиво смотрел на нее еще некоторое время.

– Ясно, – проговорил он затем. Встал со стула и бережно уложил обе газеты в коробку для документов. – Я попрошу Угрызение оказать вам необходимую помощь, ибо сам привык работать с более опытными клиентами, – произнес он нескрываемо снисходительным тоном.

Потом оглянулся через плечо:

– Угрызение?

– Спасибо, мистер Моро. – София вежливо приподнялась. – Благодарю вас за то, что ввели меня в курс дела.

– Не стоит благодарности, – отозвался Ли и отвернулся, держа коробку в руках.

Молодая женщина по имени Угрызение села напротив Софии.

– Могу я ознакомиться с письмом? – без каких-либо предисловий проговорила она и вытащила из нагрудного кармана очки с линзами, отливавшими янтарем.

Пока она читала, София внимательно наблюдала за ее лицом. Ей, наверное, было лет двадцать, вряд ли больше. Маленькие руки с пальцами, чуть сужавшимися к концам, выглядели почти детскими. Рабочая блуза с застежкой на пуговках была далеко не новой, но тщательно выглаженной; это относилось и к брюкам, весьма необычным для дамского гардероба. Темные брови… короткие черные волосы, обрамляющие лицо… Взгляд сквозь стекла очков оставался нарочито бесстрастным.

«Вряд ли союзница», – сделала вывод София.

Наконец Угрызение вернула ей письмо и скрестила на груди руки.

– Пятнадцатое марта тысяча восемьсот восемьдесят первого, – ровным голосом проговорила она. – Драгоценная наша София! Мы с твоей мамой думали о тебе каждый день и час нашего путешествия. Теперь, вплотную приблизившись к его вероятному окончанию, мы постоянно вспоминаем тебя. Должно быть, это письмо не скоро попадет тебе в руки. Если нам повезет, мы обгоним его на обратном пути. Но если ты получишь нашу весточку, а мы к тому времени не вернемся, тебе следует знать: твои родители идут по затерянным следам в Авзентинию. Только не пытайся разыскивать нас, любимая. Шадрак подскажет тебе, как поступить. Дорога слишком опасна. У нас не было намерения путешествовать в Авзентинию. Она сама прибыла к нам. Преданно любящий тебя, твой отец – Бронсон.

София молча смотрела на нее. Странно и даже жутковато было слышать полные любви слова отца, бесстрастно произносимые незнакомкой. А уж то, что Угрызение вот так запросто без единой ошибки пересказала письмо…

– Как это у вас получается? – спросила София.

Угрызение ответила с прежним бесстрастием: