Золото Удерея - [40]
— Ой, боженьки, не дышит! — прошептала одна из девчонок.
Все были испуганы произошедшим, никто не знал, что делать. Никто не смел даже коснуться Анюты. Кровь тонкой струйкой сочилась из уголка рта…
— Бежим скорей до села, тетке Полине скажем! — крикнул кто-то из ребят, и все бросились бежать.
Только собаки, чуть проводившие по тропе детей, вернулись — негоже бросать беспомощного человека в тайге. Они легли рядом с телом девушки и грустными глазами следили, как легкие волны перекатывают на отмели упавшие в воду тяжелые шишки.
«Зачем людям на деревья лазить? Деревья для птиц. Вода для рыб», — думали псы. Как в подтверждение их мыслей крупный таймень у самого берега вылетел из воды и с громким плеском обрушил свое блестящее и сильное тело в прозрачный поток… Через два-три часа на этом месте тетка Полина, Захарий Петрович Кусков, гостивший у своего брата врач из Енисейска, и еще трое мужиков с удивлением осматривали берег.
— Вот здеся она лежала, — со слезами на глазах твердила старшая из девочек, что были с Анютой.
— Ну и где ж она?
— Не знаю, мы к вам побегли, а она осталась. Вот тута она и лежала.
— Похоже, правда здесь, вон на кровь похоже. — Захарий Петрович белым платком снял с камней уже загустевшие капли.
— Куда ж она делась?
— Не дышала она, изо рта кровь, глазами не смотрела… — шептала со страхом девочка. — Мы спугались и к вам…
— Это как она упала, откель?
— Вот с этой кедры.
— Да, вона кусок юбки ее на ветках.
— Куда ж она делась, голубушка моя? — который раз причитала, пряча мокрые глаза, тетка Полина.
Мужики, осмотрев берег, разводили руками. Нет следов на берегу. Не хранит камень следов. И на выходе следа нет ни звериного, ни человека взрослого, только ребячьи.
— Медведь, конечно, мог прибрать, по ручью прошел, и все, — рассуждали мужики. — Кому тута еще быть, некому, токмо хозяину.
— Ой, горе-то какое!.. — заголосила, не выдержав, тетка Полина. — Ой, не уберегла!
Женский крик покатился над водами таежной речки. По изгибам и перекатам и уже на излете достиг ушей верных собак, бежавших берегом, провожая долбленую лодку, в которой лежала Анюта. Ее бледное лицо, омытое от крови, было заботливо прикрыто от комара и мошки, только свесившаяся безвольно рука иногда кистью касалась воды, чертя полоску при каждом сильном толчке шеста, которым вел против течения лодку крепкий бородатый мужчина. Остановившись, собаки подняли морды, как бы спрашивая мужика: «Ну что, мы еще нужны?»
Мужик в лодке понимающе кивнул и махнул им рукой:
— Свободны, без вас управлюсь.
Через некоторое время они уже тыкались мордами в ноги мужиков, собирающих шишки, набитые с кедра Анютой, — не пропадать же добру!
— Кого стрелил? — крикнул еще издали Семен, шумно, с треском выламываясь из кустарника.
— Хозяина… — не без гордости в голосе ответил Федор.
— Неужто медведя?!
— Его самого!
— Я-то думаю, токо ушел — и вдруг выстрел, чё случилось? А ты медведя завалил! Вот это хорошо, вот это ладно! — Семен уже пробрался через валежник и присел у распластанной на мху туши зверя.
Медведь лежал на боку, привалив собой к земле несколько молодых елок. Разбой устроился рядом, передними лапами он как бы упирался в мощную, но уже неподвижную и безвольно откинутую лапу хозяина тайги. Если несколько минут назад он как шалопай винтом крутился вокруг поверженного зверя, то сейчас его морда была серьезной и важной. Федор сказал и о нем: «Разбой держал, я стрелил, обычное, мол, дело». Чуть шевельнув хвостом, пес показал хозяину, что доволен похвалой, но этот знак был заметен только Федору.
— Что ж, надо свежевать и мясо выносить, хорошо, что рядом.
— Постой-ка, Федь, что-то мне знакома эта морда, вернее, лапа. Смотри, видишь, ободрана, в рубцах вся. — Семен, вытянув медвежью лапу, развернул ее, раскрыв ступни-подушки. Они были изорваны и еще не зажили до конца. Рваные раны, покрытые коростой, буквально бороздами покрывали лапу зверя до локтевого сгиба. — Точно, он! — воскликнул Семен.
— Дядь Семен, да ты про что?
— А про то, что этот медведь знакомец мой старый!
— Что-то у тебя в тайге слишком много знакомцев, дядя Семен! — улыбнувшись, грустно пошутил Федор. — И мне сдается, они тебя не очень любят. Чем же ты хозяину-то насолил, а, дядя Семен?
— Вот тут ты не прав, Федор, этот медведь тут ни при чем, я, можно сказать, ему жизнь спас, а он просто не понял и подумал, что это я для него капкан соорудил.
— Капкан! Кто ж на медведя капканы ставит? Отродясь не слыхал… — прикидывая, как приспособить на подвес тушу, спросил Федор.
— То особый капкан, Федь, с Урал-камня привезенный: из железа труба, а в ней зубья кованые, заточенные, вовнутрь загнутые так, что сунь в эту трубу руку аль лапу, назад уже не вынешь. А сама труба с цепью кандальной, да к стволу аль к валежине матерой и вяжется.
— Ну и что? Зачем в нее лапы-то совать?
— Так она с одного конца заглушена, туда и кладется для медведя замануха медовая.
— Вона как! Это ж, выходит, он лапу за медом сунул, а назад-то и напоролся, и сидит, привязанный.
— Не сидит, а стоит, а то и висит, «влапу»-то, так этот капкан называют, обычно в подвес крепят, зверь влез лапой и повис, беспомощен день-два повисит, хоть шкуру с него снимай с живого, а то и издохнет, пока промышленник до него дойдет.
В основе романа писателя Владимира Прасолова — реальные исторические события, происходившие в России в первой половине XX века.Беглый политзаключенный Иван Голышев, выхоженный эвенками-орочонами, заново рождается под именем Вангол. В тайге он находит семью, обретает мудрость древнего народа, но самое главное — находит себя и овладевает мастерством использовать скрытые человеческие возможности. Но в его дом приходит беда, и поток событий уносит его с собой. Сплетаются судьбы белого казачества и Красной армии, начальства и пленников лагерей, эвенков и жителей городов.
Читатель вновь встретится с героями популярного писателя Владимира Прасолова. Некоторые из них запомнились по роману «Вангол», другие, жизненные истории которых только предстоит узнать, поразят головокружительными поворотами судьбы и надолго останутся в памяти.Герои романа «Северный ветер» переживают страшное, жестокое время войны, вобравшее множество тайн и загадок. Некоторые из них приоткрываются усилиями пытливых исследователей, иные остаются за стальными завесами, оберегаемые спецслужбами мировых держав, и не только ими… В этой книге вместе с Ванголом, продолжающим развивать свои экстрасенсорные способности и ставшим военным разведчиком, читатель сделает первый шаг на пути познания неведомого.
В этой книге читатель узнает, как в дальнейшем сложилась невероятная судьба Вангола, человека с удивительными, сверхъестественными способностями.Ставший военным разведчиком, Вангол вместе с приданным ему спецподразделением «Северный ветер» делает шаг в неизведанное, исследуя таинственные внутриземные миры, обнаруженные в гигантских полостях планеты в русском Приполярье. Часть его группы внедрена в научный комплекс «Аненербе» в Антарктиде, где секретные лаборатории Новой Швабии культивируют новую совершенную расу, где создается сверхмощное оружие, обладая которым Германия сможет покорить весь мир.
Книга завершает историю Вангола, человека невероятной судьбы, обладающего удивительными, сверхъестественными способностями. Разведывательная группа «Северный ветер», возглавляемая Ванголом, на подводных лодках достигает берегов Антарктиды. Здесь, в секретных лабораториях Новой Швабии, немцы создают супермощное оружие, с помощью которого Германия надеется покорить весь мир, конструируют летательные аппараты нового типа, культивируют новую совершенную расу. Многочисленные трудности и приключения выпадают на долю разведчиков, прежде чем они ступают на зеленый берег подледной Антарктиды.
В этой книге, следуя за героями романа «Вангол», автор раскрывает послевоенную судьбу Кольши, вернувшегося после невероятных путешествий на родные берега великой сибирской реки Енисей. Воспитанный в староверской деревне, прошедший чистилище войны, он намерен восстановить свое сожженное органами НКВД селение. В послевоенные годы Сибирь была буквально напичкана лагерями и ссыльными. Именно там теперь была сконцентрирована вся боль пережившего все войны и лишения российского народа. Военнопленные японцы и немцы, итальянцы и румыны, предатели всех мастей, власовцы и бандеровцы, «лесные братья» из Прибалтики, финны, чеченцы и ингуши, репрессированные в 1944 году, мужчины и женщины, дети врагов народа – весь этот страшный людской водоворот крутился в огромном пространстве Сибири.
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.