Золото Удерея - [36]
«Тетя Поля! Она поможет. Она спасет!» Анюта открыла глаза и, одним движением сбросив с себя невесомое одеяло, стремительно выкатилась из постели, представ во всей своей растрепанной красе перед опешившей от неожиданности теткой Полиной.
— Ой, юла! Напугала! Думала, ты спишь еще! — Уперши руки в бока, тетка рассматривала свою племяшку. — Хороша, хороша, наша порода, — одобрительно сказала она, глядя на сбросившую с себя ночную рубаху Анюту.
Девушка действительно была хороша: полногрудая, с тонкой талией, длинными стройными ногами, крутыми крепкими бедрами — завидная невеста, самое время замуж.
— Быстро умываться, иди, красавица, полью! — скомандовала тетка и, довольно улыбаясь, пошла к кадке с водой. Зардевшись от похвалы и внезапно нахлынувшего стыда за свое случайное обнажение перед теткой, Анюта, опустив глаза, пошла за ней.
— Ой, вода-то холодна, ой! — кричала она, смеясь и подставляя руки под щедрую струю из теткиного ковша. — Ой, хорошо-то как! Ой, славно! Спасибо, теть Поль!
— Вот на рушник, чистый, утирайся. Молоко, ты как, парное любишь? Аль вчерашнее?
— Парное.
— Вот и ладно, кушай да меня слушай. — Тетка Полина уселась за стол и, подвинув ближе к Анюте чугун с парившей ароматом укропа картошкой, налила ей большую кружку теплого молока.
О чем хотела говорить тетка Полина, Анюта не узнала. Постучал кто-то в оконце, позвал тетку и, махнув рукой — дескать, посля поговорим, накинув платок, ушла она по каким-то своим деревенским делам. Вернулась тетка только к вечеру, веселая и озорная, слегка вином разгоряченная.
Уселась за накрытый Анютой стол, глаза искорками светятся. Одного, второго попробовала и, довольно откинувшись к бревенчатой стене, тихо, каким-то грудным, глубинным голосом запела. Анюта не слышала раньше такой песни, даже слова, чудные, вроде как наши, а не понимала она их, но мотив, сам напев был столь выразительный, столь родной, что присела она ближе к тетке, обняла, прижалась своим телом к ее полной и сильной руке и, затаив дыхание, слушала. Эта старинная песня, негромкая, но обладающая какой-то неведомой мощью, поглотила девушку и унесла ее мысли в дали былинные, седым ковылем поросшие.
— Что это за песня была? — спросила Анюта после того, как тетка замолчала и сердце Анюты медленно отошло от странной истомы, навеянной напевом.
— О, то, девонька, спевали еще в старину, мне от моей бабки перешло, а ей — от ее, и так неведомо с каких давних пор она пришла. Понравилась?
— Очень!
— Вот, запоминай, коль понравилась.
— Грустная она, сердце так и замирает.
— Это не песня грустная, а мысли у тебя грустные, потому и песня грустной кажется, на самом деле она о любви, о жизни, о счастии.
— Да разве есть на свете счастие, тетя Поля?
— Есть, девонька моя, есть, только его найти и сберегать надо.
— Так где ж его искать?
— Дуреха, в любви и есть твое счастие.
Слезы навернулись на глаза Анюты, и вот-вот она бы расплакалась, но тетка, развернувшись к ней, взяла ее за плечи и, пытливо всмотревшись в ее глаза, слегка встряхнула.
— Ты чё, нукось, слезы долой! Федьку любишь своего?
Анюта кивнула, слезинка невольно скатилась на щеку.
— Так люби! Никто любить мешать не может, никто! Бог любовью одарил, он ее тебе в сердце послал, а уж распорядиться этим даром ты сама должна, и тут не слезы нужны, а ум и терпение.
Анюта только глубоко вздохнула, и такое отчаяние выступило на ее лице, такая просьба о помощи, что тетка крепко прижала ее к себе.
— Ничего, не кручинься, все хорошо будет. Дай мне подумать, как это дело разрешить. Не бойсь. Твоя тетка и не такие узелки развязывала, уж годков двадцать лучшая сваха по нижней Ангаре. Вот седни, к примеру, думаешь, почему песни пою? Да потому что дело доброе сделала. Глашу, слыхала поди, мужика ее в прошлом годе льдами затерло, ребятишек пятеро с ней, — сосватала! Да такого мужика ей хорошего нашла, сколь годов холостяком ходил, хозяйство справное, сам ладный, да только слова из него не вытянешь. Как Глашка-то одна осталась, все кругами ходил, виду, что люба она ему, не показывал, а я видела. Помогать таким людям надо, ходят по одной улице, души друг к дружке тянутся, а решиться сказать об этом не могут. Бабе-то стыдно в том признаться, что мужик ей люб. А Тихон, ну, про кого речь, прям в имя свое и уродился. Вот и пришлось чуть не силком его к своему счастию тащить, вот ведь как бывает. А сошлись вместе, глаза-то у обоих светятся, слов уж много и не надоть. «Согласная я», — только промолвила, так он ее подхватил на руки и в пляс пошел. Вот оно как бывает. Глядишь, теперь две души милуются да радость имеют.
— Какая ты у меня хорошая, теть Поль! — Анюта еще сильнее прижалась, утонув в объятиях тетки. — Как же мне быть, отец при одном только упоминании имени Федора в ярость приходит. Теперь прознает, что осталась я, не поехала с Акинфием, против воли его пошла, совсем жизни не даст.
— Как же он прознает?
— Баба-яга доложит!
— Это ты про Агапью, что ль? Пошто ее так назвала?
— Баба-яга и есть, все лето за мной следит, хвостом ходит, обо всем про меня отцу рассказывает!
— Значит, так ей велено было, она и сполняет наказ родителя твоего, и в том ее винить нельзя, тем паче бабой-ягой звать.
В основе романа писателя Владимира Прасолова — реальные исторические события, происходившие в России в первой половине XX века.Беглый политзаключенный Иван Голышев, выхоженный эвенками-орочонами, заново рождается под именем Вангол. В тайге он находит семью, обретает мудрость древнего народа, но самое главное — находит себя и овладевает мастерством использовать скрытые человеческие возможности. Но в его дом приходит беда, и поток событий уносит его с собой. Сплетаются судьбы белого казачества и Красной армии, начальства и пленников лагерей, эвенков и жителей городов.
Читатель вновь встретится с героями популярного писателя Владимира Прасолова. Некоторые из них запомнились по роману «Вангол», другие, жизненные истории которых только предстоит узнать, поразят головокружительными поворотами судьбы и надолго останутся в памяти.Герои романа «Северный ветер» переживают страшное, жестокое время войны, вобравшее множество тайн и загадок. Некоторые из них приоткрываются усилиями пытливых исследователей, иные остаются за стальными завесами, оберегаемые спецслужбами мировых держав, и не только ими… В этой книге вместе с Ванголом, продолжающим развивать свои экстрасенсорные способности и ставшим военным разведчиком, читатель сделает первый шаг на пути познания неведомого.
В этой книге читатель узнает, как в дальнейшем сложилась невероятная судьба Вангола, человека с удивительными, сверхъестественными способностями.Ставший военным разведчиком, Вангол вместе с приданным ему спецподразделением «Северный ветер» делает шаг в неизведанное, исследуя таинственные внутриземные миры, обнаруженные в гигантских полостях планеты в русском Приполярье. Часть его группы внедрена в научный комплекс «Аненербе» в Антарктиде, где секретные лаборатории Новой Швабии культивируют новую совершенную расу, где создается сверхмощное оружие, обладая которым Германия сможет покорить весь мир.
Книга завершает историю Вангола, человека невероятной судьбы, обладающего удивительными, сверхъестественными способностями. Разведывательная группа «Северный ветер», возглавляемая Ванголом, на подводных лодках достигает берегов Антарктиды. Здесь, в секретных лабораториях Новой Швабии, немцы создают супермощное оружие, с помощью которого Германия надеется покорить весь мир, конструируют летательные аппараты нового типа, культивируют новую совершенную расу. Многочисленные трудности и приключения выпадают на долю разведчиков, прежде чем они ступают на зеленый берег подледной Антарктиды.
В этой книге, следуя за героями романа «Вангол», автор раскрывает послевоенную судьбу Кольши, вернувшегося после невероятных путешествий на родные берега великой сибирской реки Енисей. Воспитанный в староверской деревне, прошедший чистилище войны, он намерен восстановить свое сожженное органами НКВД селение. В послевоенные годы Сибирь была буквально напичкана лагерями и ссыльными. Именно там теперь была сконцентрирована вся боль пережившего все войны и лишения российского народа. Военнопленные японцы и немцы, итальянцы и румыны, предатели всех мастей, власовцы и бандеровцы, «лесные братья» из Прибалтики, финны, чеченцы и ингуши, репрессированные в 1944 году, мужчины и женщины, дети врагов народа – весь этот страшный людской водоворот крутился в огромном пространстве Сибири.
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.