Золото Удерея - [17]
— Так за чем дело стало, Иван Васильевич?
— Не могу я сам управиться, а довериться некому, вот коли бы с вами, Яков Васильевич, это дело вместе поднимать, с вашими связями, размахом-то вашим, а?!
— Ну что вы, Иван Васильевич. Не преувеличивайте мои способности, — потупив глаза, поскромничал Яков, в то время как его мозг лихорадочно перемалывал информацию, пытаясь найти варианты собственной выгоды. — Но я вам скажу: интересно, очень даже интересно-с. Следует подумать, — выдержав глубокомысленную паузу, продолжил он.
— Что ж тут думать, тут считать надо, да и это я уж подсчитал, вот, взгляните, тут у меня все — полный балансец, так сказать, Яков Васильевич! — С этими словами сибиряк вынул из саквояжа целую кипу бумаг и стал раскладывать на столике перед Спиринским.
Яков на дух не переносил бумажную работу, он и читал-то только стихи книжные да газетные статейки о светской жизни. А тут расчеты, цифры, аршины да пуды. Зарябило в его глазах, и томление в голове наступило от этого.
— Хорошо, хорошо, Иван Васильевич, я позже, позже просмотрю ваши расчеты. Мне суть понять надо, а это проще от вас услышать. Я же верю вам как отцу родному, не сомневайтесь, бога ради. Уже согласен с вами создать компанию.
— Вот и хорошо, вот и славно! — расчувствовался Иван Васильевич. — Вот за это можно и наливочки выпить, а потом и обсудим все до мелочей.
Два часа кряду, чередуя наливочку и торговые расчеты, Иван Васильевич убеждал Якова в целесообразности и выгодности задуманного им предприятия. В конце концов, оба уже изрядно навеселе, откинувшись в креслах, замолчали. Одному из них виделись наполненные товарами лавки и гудящие от старателей кабаки, другому — золото, текущее в руки, и разгульная жизнь в столице. Оба были счастливы от достигнутого взаимопонимания, остался-то сущий пустяк — все это воплотить в жизнь, в аршины и пуды, кабаки и лавки, а главное — в золото, в этот притягивающий и манящий металл, ради которого что один, что другой готовы были на все.
Рассвет в тайге, промытой ночным ливнем, долго боролся с туманом, плотно висевшим в сыром воздухе. Ни ветерка, ни звука птичьего, только тонкий звон надоедливых комаров. С утра Федор собрался и ушел. На прощание махнул рукой Семену:
— К вечеру буду.
— Про кайло не забудь.
— Помню.
К полудню он вошел в свой двор. В горнице мать обеспокоенно посмотрела на сына.
— Чё запропал-то? Я уж беспокоиться начала. Хотела к старосте бечь.
— Все хорошо, мам, по делу задержка вышла.
— Дак Разбой пришел вчера, а тебя нет и нет. Садись к столу, руки-то обмой. Небось голодный, сейчас покормлю.
Пока Федор уплетал за обе щеки кашу, мать рассказала все новости, что в селе за эти дни случились.
— И как это ты про все знаешь, ма? И про это, и про то, ну ладно деревенское, а про то, что в самой столице, — откель?
— Дак, сынок, в заезжей избе, что на Комарихе, аж из самого Петербурга гости приехамши. Государевы люди. Важные, седне в церкви сама видела. Глашка, что там полы моет, сказывала, что сам государь батюшка их сюда отправил. Волостной голова перед ними шапку снимат и аж в пояс в поклон!
— Интересно, за каким лешим они к нам пожаловали? — отложив ложку, спросил Федор.
— Не ведаю то, и никто не знат, одно знаю — с ними конными два десятка казаков при оружии и из Тобольска[1] от губернатора фискал.
Поздним вечером, когда Федор вернулся в зимовье, Семен уже обмазывал глиной очаг, дикий камень пластинами послужил хорошим материалом, осталось только разжечь огонь. Вскоре зимовье согрелось веселым пламенем, уносящим в трубу сырость и прель. Настроение было хорошее. Федор вытаскивал из мешка и раскладывал припасы. Семен взвесил на руке принесенное кайло и принялся строгать из колотого березового полена рукоять. Он сам, не дожидаясь просьбы Федора, начал рассказ.
— Недавно все случилось, а зачиналось давно. Задолго до того, как мы с тобой впервой встретились. С Урал-камня пришла наша ватага в здешние края, прослышали про песок золотой в Удерей-реке и пошли. Долго шли, больше года, прятались по лесам, несподручно нам было на глаза царским слугам казаться. С демидовских заводов ушли, искали нас, а нам воля нужна была. А воля-то здесь была, вот и шли, впроголодь, без дорог, на восход солнца, по пути сказанному, да никем не указанному. Дошли до Енисей-реки, а там уже открыто вниз до Ангары, тут документы никто не спрашивал. А кто спрашивал — на безродство ссылались, и таковы были, хватать не хватали, на земле осесть предлагали. Мы отказывались, не пахотные, работные, да мы и зубы особо не скалили. От работы на прокорм да одежонку не отказывались, чужого не брали, в общем, добрались-таки. Было нас пятеро, вернее, дошло до мест здешних. Двоих похоронили по пути-дороге. Жаль, не дошли до вольной землицы.
Семен закурил и долго молчал. Его глаза, слегка прикрытые веками, как бы вглядывались во что-то неведомое Федору, сокрытое от него, и Семен, похоже, как бы решал: все ли рассказать парню аль не все. Решив про себя что-то, он продолжил:
— Так вот, пятеро нас добралось до Удерей-реки, однако не мы первыми там оказались, понятное дело. Мы по осени глубокой, под самый снег пришли, то там, то здесь раскопы, балаганы пустые, народ работный уже домой зимовать подался. А нам некуда итить, знали, на что себя обрекли. Зато надеялись по весне первыми фартовое место найти и застолбить. В нашем деле старательском все от этого зависит. А найти это место не просто, тут нюх нужен, чутье особое на золото. Не каждый тем даром обладает, один, может, из тысячи. Так вот, Лексей Перегуба, с нами шел, золото нутром чуял. На него и надеялись. Три недели, уже и морозец прихватывать начал, водил он нас за собой по ручьям. Умаялись землю топтать по тайге непролазной, пока не кинул он шапку к ногам и не сказал: «Все, хлопцы, здесь зимовать будем, фартовый ручеек». Решили проверить, пока воду не перехватило, копнули, и на тебе — золото. Чуть не плакали от счастья. Не поверишь, Федька, трое суток на снегу спали, а пока ручей не замерз, мыли золото. Еще бы мыли, да, хорошо, Лексей на нас заорал — он тогда старшой у нас был. Чуть не кулаками заставил бросить лотки и за зимовье браться. Опомнились, взялись за топоры, за три дня срубили землянку, только накрыли землей, и мороз ударил, да такой, что дых перехватывало. Если б не старшой, замерзли бы до смерти, ей-богу. Потихоньку обосновались, по ручью зайца хоть ногами пинай, петли ставили. Степан Пар-ханов с Силантием Рябым на рогатины медведя взяли, совсем рядом берлогу нашли. Рябчики да глухари, припас какой был… В общем, перезимовали. А как только солнышко пригревать стало, отрядили двоих в село ваше, Рыбное, тот песок, что намыть успели, на муку да одежонку поменять, износились, да и без хлеба туго стало. Ушли они, три дня ходу туда, день там да три обратно, ждали неделю — нету Степана с Силантием. Еще три дня прошло, уже плохо подумали, а они вот они — нарисовались, да не одни. Вернее, пришли-то они одни, да рассказали, что по их следу люди идут, тайно идут. Они заметили, пытались следы путать, да невозможно это, снег нетронутый кругом. Сами чуть не заблудились, вот и вернулись, выходит, гостей ждать надо. Товар в лавке брали, у твоего Никифорова. Когда золотом расплатились, за ними и увязался служка. Наши-то по простоте души и на баньку согласились, погреться, и отужинали у него. После бражки, может, что и сболтнули, не помнят — честно признались. Наутро вышли обратно, а к вечеру, пока костер собирали да лапник рубили, заметили, что за ними идут. Силантий охотник добрый, в темноте обошел, подкрался к их стоянке да подслушал. По наказу Никифорова следят за ними, и люди его, вот так.
В основе романа писателя Владимира Прасолова — реальные исторические события, происходившие в России в первой половине XX века.Беглый политзаключенный Иван Голышев, выхоженный эвенками-орочонами, заново рождается под именем Вангол. В тайге он находит семью, обретает мудрость древнего народа, но самое главное — находит себя и овладевает мастерством использовать скрытые человеческие возможности. Но в его дом приходит беда, и поток событий уносит его с собой. Сплетаются судьбы белого казачества и Красной армии, начальства и пленников лагерей, эвенков и жителей городов.
Читатель вновь встретится с героями популярного писателя Владимира Прасолова. Некоторые из них запомнились по роману «Вангол», другие, жизненные истории которых только предстоит узнать, поразят головокружительными поворотами судьбы и надолго останутся в памяти.Герои романа «Северный ветер» переживают страшное, жестокое время войны, вобравшее множество тайн и загадок. Некоторые из них приоткрываются усилиями пытливых исследователей, иные остаются за стальными завесами, оберегаемые спецслужбами мировых держав, и не только ими… В этой книге вместе с Ванголом, продолжающим развивать свои экстрасенсорные способности и ставшим военным разведчиком, читатель сделает первый шаг на пути познания неведомого.
В этой книге читатель узнает, как в дальнейшем сложилась невероятная судьба Вангола, человека с удивительными, сверхъестественными способностями.Ставший военным разведчиком, Вангол вместе с приданным ему спецподразделением «Северный ветер» делает шаг в неизведанное, исследуя таинственные внутриземные миры, обнаруженные в гигантских полостях планеты в русском Приполярье. Часть его группы внедрена в научный комплекс «Аненербе» в Антарктиде, где секретные лаборатории Новой Швабии культивируют новую совершенную расу, где создается сверхмощное оружие, обладая которым Германия сможет покорить весь мир.
Книга завершает историю Вангола, человека невероятной судьбы, обладающего удивительными, сверхъестественными способностями. Разведывательная группа «Северный ветер», возглавляемая Ванголом, на подводных лодках достигает берегов Антарктиды. Здесь, в секретных лабораториях Новой Швабии, немцы создают супермощное оружие, с помощью которого Германия надеется покорить весь мир, конструируют летательные аппараты нового типа, культивируют новую совершенную расу. Многочисленные трудности и приключения выпадают на долю разведчиков, прежде чем они ступают на зеленый берег подледной Антарктиды.
В этой книге, следуя за героями романа «Вангол», автор раскрывает послевоенную судьбу Кольши, вернувшегося после невероятных путешествий на родные берега великой сибирской реки Енисей. Воспитанный в староверской деревне, прошедший чистилище войны, он намерен восстановить свое сожженное органами НКВД селение. В послевоенные годы Сибирь была буквально напичкана лагерями и ссыльными. Именно там теперь была сконцентрирована вся боль пережившего все войны и лишения российского народа. Военнопленные японцы и немцы, итальянцы и румыны, предатели всех мастей, власовцы и бандеровцы, «лесные братья» из Прибалтики, финны, чеченцы и ингуши, репрессированные в 1944 году, мужчины и женщины, дети врагов народа – весь этот страшный людской водоворот крутился в огромном пространстве Сибири.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.