Золото Телла Сакетта - [34]

- Поосторожнее, - предупредил Кэп.

- Я видел в городе Татхилла, - сказал я ему. - Он пронюхал про золото. Через какой-то банк, через "Уэллс-Фарго" или ещё как, но он пронюхал про это золото... и знает, что оно не из россыпи.

Держась поближе к стене горы, я поехал на север, пробираясь среди деревьев на береговой террасе. Все ещё было облачно, в воздухе пахло сыростью.

Там, где Каменный ручей впадает в Вальеситос, я повернул на юго-восток, по дну ручья. До рассвета вода смоет все оставленные мною следы.

Солнце уже раскрашивало небо щедрой кистью, когда я взобрался на подъем, остановился среди деревьев и оглянулся назад. Далеко внизу, за несколько миль, я заметил движение. На мгновение солнечный луч отразился от ружейного ствола.

Не стоит рисковать, так можно навести их на шахту. Я тут же свернул влево, поднялся на скалистый гребень, двигаясь зигзагами, и направился через седловину на восток. Примерно в полумиле я увидел озеро, побольше, чем в верхней долине. Быстро поехал в ту сторону, поддерживая хороший шаг.

Недалеко от берега этого озера я устроился на ночь, не разводя костра.

Разбудил меня шум дождя в листьях над головой. Я выбрался из постели, надел шляпу и сапоги, нацепил оружейный пояс и только потом скатал постель.

Не тратя времени на кофе, оседлал лошадей и быстрой рысью выбрался из лесу. Объехал с дюжину маленьких озер и луж и поднялся на хребет, откуда открывался вид на бесконечные мили самой величественной местности под небесами.

За серой пеленой дождя я не увидел никакого движения. Повернул лошадей и спустился в свою долину. Шахта была в том же состоянии, как я её оставил. Но тропу вдоль водостока залило слоем воды в добрых два фута глубиной, и скоро дождь сделает её вообще непроходимой. Так что выбираться мне придется по второму маршруту.

Я привязал лошадей к колышкам, спустился в шахту и принялся орудовать киркой. Золото пошло богаче, чем раньше, а кварц тут был такой рыхлый, что крошился под ногами.

Дождь продолжался... ровный, настойчивый ливень, который мог легко превратиться в снегопад.

Не время сейчас думать об Эйндж Керри... ни о Кэпе, ни о чем еще... сейчас важно решить одно - как вывезти золото и спуститься с ним с горы.

Когда я в следующий раз вышел наружу, дождь уже перестал, но в воздухе чувствовалась какая-то странная прозрачная легкость, от которой, однако, на душе у меня стало нелегко, да и лошади тревожились.

На лугу по ту сторону долины паслись несколько оленей и один вапити, а это могло означать, что надвигается буря. Они обычно выходят на закате. В долине было тихо, облака низко нависли над вершинами. Снова начал моросить дождь, еле-еле, почти туман.

Я вернулся в шахту, крепко поработал ещё часок, а потом развел огонь и приготовил кофе. Голова побаливала, потому что я давно не ел, и я все никак не мог успокоиться из-за этого странного ощущения в воздухе.

Но частично мое беспокойство вызывал страх, что я окажусь в ловушке.

Я работал у костра до позднего вечера, все разбивал куски кварца. Может, золото, на которое я наткнулся, всего лишь карман. Может, дальше вглубь скалы кварц снова пойдет тверже, или изменится характер руды, и её потребуется размалывать. Я обо всех этих делал и не знал-то почти ничего.

Когда настала ночь, я поставил лошадей поближе к пещере, развел костер в самой глубине и замесил тесто на хлеб из готовой закваски. Я хорошо поел, перед тем как лечь спать.

Среди ночи я проснулся.

Было холодно. Я хочу сказать, по-настоящему холодно. Я и не верил никогда, что бывает такой холод. Лошади жались друг к другу, опустив головы. Я вышел из пещеры и оказался в странном, заколдованном ледяном мире.

Лед... хрустальный лед сверкал в лунном свете, льющемся в разрывы облаков. Лед на деревьях, лед на камнях, блестящий лед на луговой траве. Лед на ивняке превращал его в лес из тонких стеклянных палочек.

Это было непривычно, это было красиво, это было хрустальное сияние смерти.

Никакой дурак не тронется в путь по горным тропам, пока этот лед не растает. Эти тропки с бровь шириной... дорожки по краю пропасти, каменистые броды, скальные стены, гладкие как простыня, - все сейчас превратилось в сплошной лед, где ни одна лошадь не удержится на ногах, где даже человек в мокасинах едва решится шаг сделать.

От мысли о спуске в каньон, где прежде жила в одиночестве Эйндж, у меня волосы встали дыбом.

Если покажется солнце, оно растопит все довольно быстро. Но сейчас уже осень... допустим, до того пойдет снег? Тогда ещё страшней - на каждом шагу можно спустить лавину.

Вернувшись в пещеру, я подбросил дров в огонь, а потом вышел наружу с куском мешковины и начал чистить лошадей. Лед намерз на отросшей к зиме шерсти и с треском обламывался у меня под рукой. Кони знали, что я стараюсь помочь им, и стояли очень спокойно. Глаза смотрели беспомощно и испуганно.

Это была самая жуткая гололедица, какую мне в жизни видеть приходилось, страшнее даже, чем "погонип" [22] в Неваде. Под весом льда на деревьях обламывались ветки. Белый, хрустальный мир... словно все из стекла.

Пища... хуже всего у меня будет с пищей. В сильные холода мне понадобится пищи больше обычного, чтобы сберегать тепло, а сейчас никто не скажет, на сколько я здесь застрял. Может, на всю зиму.