Золото Роммеля - [28]

– Нет, но это и в самом деле немыслимо: разведка Святого престола, личные агенты папы римского…[12]

– Чтобы успокоить вас, замечу, что разведка Ватикана – одна из самых древних и эффективных в мире. Слишком много агентов в сутанах, слишком много исповедей им приходится выслушивать.

– И тем не менее: разведка Святого престола!.. Тогда это уже не Святой престол, а настоящее окопное… пардон.

– Так и будет доложено самому Пию XII, – изобразив послушническую мину на лице, заверил его Родль голосом боголюбивого монаха.

– Зря вы острите, гауптштурмфюрер. Лучше бы позаботились о том, чтобы меня как можно реже преследовали.

– Благоразумная просьба, которая, однако, налагает некоторые обязанности и лично на вас, оберштурмбаннфюрер. То есть требует внимательности и крайней осмотрительности, а еще – постоянной связи с людьми, которые будут приставлены для контактов с вами; умения молчать и оставаться преданным той команде, к которой принадлежите. Я ничего не упустил, барон фон Шмидт?

– И если я соглашусь на эти условия, то?..

– Полной гарантии не даст даже Господь. Но поверьте: заступничество со стороны Скорцени и его людей – вот в чем ваше спасение. Сам тот факт, что ваше имя станут связывать с имиджем «человека Скорцени», – уже многих будет охлаждать.

– Что неоспоримо.

– Другое дело, что к этому заступничеству еще нужно будет прийти, его еще нужно заслужить.

«А ведь тебя уже вербуют, – сказал себе Шмидт. – Открыто и нагло вербуют. Хотя Родль прав: если уж кто-то и способен взять тебя в этом предразгромном бедламе под свое крыло, так это Скорцени – со своими легионами диверсантов и тайных агентов».

18

Осень 1944 года. Берлин.

Конспиративная квартира резидентуры СД

…Еще через несколько минут Родль доставил оберштурмбаннфюрера фон Шмидта на одну из конспиративных квартир диверсионной службы СД.

Лестница черного хода в старинном особняке, узкая безликая дверь, мимо которой можно было трижды пройти, не заметив; две небольшие комнатушки, из одной из которых замаскированный ход вел на чердак… Все в этой квартире представало серым и неприметным. Однако озарял ее своим присутствием золотоволосый гигант с четко очерченным эллинским лицом, плечами циркового борца и могучими ручищами, которые – восстав посреди гостиной во весь свой рост, – парень властно положил на грани офицерского ремня.

– Какое знакомое изваяние! – не мог сдержать своего восхищение барон фон Шмидт, опытным глазом бывшего боксера оценивал мощь и красоту телосложения представшего перед ним полковника вермахта. Нет, Шмидт и в самом деле мысленно признался себе, что никогда не видел красавца, равного этому мужчине.

– Насколько мне известно, с полковником Курбатовым[13] вы, барон, уже знакомы, – тоном дворецкого произнес Родль.

– Имел честь. – Сняв фуражку, поскольку полковник стоял посреди комнаты без головного убора, Шмидт приветствовал русского диверсанта весьма неуклюжим кивком массивной, заметно суженной к темени головы. – Рад видеть, господин полковник.

– Корсиканские корсары Роммеля вновь сходятся под пиратскими парусами, – сдержанно улыбнулся Курбатов.

– Кем только меня после операции по захоронению сокровищ фельдмаршала, носившей странное название «Бристольская дева», не называли. В том числе и «корсиканским корсаром Роммеля».

– Обязан напомнить, что полковник, князь Курбатов – бывший командир русского диверсионного отряда, который…

– Я в курсе, Родль, – прервал его барон. – Мне приходилось слышать об этом сибирском рейде, в том числе и от самого диверсанта-полковника.

– Если бы вам представилась возможность читать русские эмигрантские газеты, там о князе – взахлеб. По просьбе Скорцени некоторые статьи были специально переведены на германский. Они впечатляют.

– Не следует акцентировать внимание на делах прошлых лет, – сдержанно предостерег гауптштурмфюрера Курбатов.

– Смею возразить, господин оберст. Время вашего знакомства тоже должно быть использовано рационально, – молвил Родль. – Представляете себе чувства истосковавшихся по родине русских аристократов, – вновь обратился он к фон Шмидту, – когда они вдруг узнают, что из глубины Сибири, с дикого Востока, к ним явился этот молодой «белогвардейский», как говорят русские, офицер, князь! Словно бы пришел из красивой легенды, из вечности. Но хватит эмоций. Садитесь, господа, разговор наш будет недолгим. Господин оберштурмбаннфюрер, – продолжил он, когда собеседники уселись в приземистые кресла, – вам придется провести в этих апартаментах еще как минимум трое суток.

Шмидт устало взглянул на Родля и красноречиво пожал плечами. После того как ему продемонстрировали арест двух типов, устроивших за ним слежку, оберштурмбаннфюрер воспринял сообщение о «домашнем аресте» с иронией человека, и не такое видевшего на своем веку. Единственное, на что он имел полное и неотъемлемое право, так это проклинать тот день, когда Роммель втравил его во всю эту историю со своими «африканскими сокровищами».

– Ясно: в течение трех суток я нахожусь здесь. Что дальше?

– Затем вновь появится полковник Курбатов, который в эти дни не станет стеснять вас своим присутствием. – Слушая эти слова, князь полузакрыл глаза: то ли от усталости, то ли от безразличия. – Он доставит вам документы и деньги. Маршрут и транспорт, которым вам надлежит отправиться в Италию, мы к тому времени определим.