Золото Приамурья - [13]
Вернувшись в Нерчинск, Михаил Бутин активно занялся внедрением технических новшеств. Но, в отличие от скрытных американцев, он не делает тайны из своих технологических открытий. Напротив, стремится широко распространить свой опыт: в 1882 г. в Москве выходит бутинское «Описание привилегированного (т. е. запатентованного) устройства передвижения по рельсам и <с> цепным подъемом торфов и золотосодержащих песков». Подробное описание снабжено рисунками и фотографиями этого устройства, применённого на дарасунских приисках товарищества братьев Бутиных.
Описывая устройство, Бутин старается убедить восприемников, приводя экономические доводы.
«Вместимость груза в вагон… равняется вместимости четырёх таратаек… Таким образом, при подаче песков обыкновенным способом в таратайках потребовалось бы для поднятия 120 пудов 4 лошади и 2–4 проводника, тогда как вагон с таким же количеством груза движется на машину без лошади и человека.
По расчёту при промывке 100 кубических сажен получается сбережение: при добыче и подаче песков на машину и отвозки гальки и эфеля в отвалы, смотря по расстоянию, не менее 50 человек рабочих и столько же лошадей.
Для привлечения в действие 2-х золотопромывательных бочек, подачу песков на машину и отвозку гальки и эфеля в отвалы, где нет воды, достаточно 20 паровых сил. Таким образом при промывке 15000 кубических сажен песков сберегается 7500 подёнщин людей и столько же подёнщин лошадей. Что стоит каждая подёнщина на приисках, каждому золотопромышленнику хорошо известно» [25].
Впрочем, вряд ли можно утверждать, что предприимчивый золотопромышленник, стремившийся внедрить механизацию на приисках конкурентов, был альтруистом. Ведь золотые промыслы были не единственным, чем занимались братья Бутины. В 1874 г. торговый дом «Братья Бутины» купил у иркутского купца Лаврентьева Николаевский металлургический (или, как его тогда называли, железоделательный) завод. Потребность в таком заводе была очевидной: на техническое оснащение приисков были нужны прокат, литьё, механизмы, и собственное металлургическое производство существенно снижало затраты.
После существенной модернизации ранее убыточный завод стал приносить Бутиным прибыль. Выплавка чугуна с 60 тыс. пудов в год была доведена до 200 тыс. пудов. Кроме выплавки чугуна, стали и производства стального проката завод производил горные буры, паровые котлы и даже локомобили. А в 1878 году за изделия завода М. Бутин получил Большую серебряную медаль Парижской выставки.
Объёмы производства Николаевского завода превышали собственные потребности торгового дома и товарищества братьев Бутиных, естественно, что нужны были рынки сбыта. И, вероятно, публичные выступления М. Бутина о необходимости технического прогресса на приисках и его активное продвижение технических устройств были связаны именно с поиском рынков сбыта для продукции своих (позднее Бутины приобрели ещё один, Лучихинский, завод) металлургических заводов.
Но заводская деятельность не была самоцелью процветающей фирмы. Кроме машин и инструментов, на прииски требовались и одежда, и обувь, и продовольствие. Но если на близлежащие дарасунские прииски всё это доставлялось без особых проблем, то регулярная доставка грузов на амурские прииски уже представляла собой достаточно сложную задачу.
«Амурские прииски нашего товарищества и вообще развитие торговли по Амуру и его притокам вызывали необходимость иметь своё пароходство, которое было построено на Николаевском заводе и состояло из четырёх пароходов и семи барж, – писал позднее М. Бутин. – Самый большой пароход, «Нерчуган», в 120 сил с четырьмя баржами предназначался для плавания по Амуру, три меньших строились для хождения по притокам Амура – Зее, Бурее, Амгуни и должны были доставлять на прииски необходимые припасы и материалы» [27].
Пароходство братьев Бутиных начало оперировать на Амуре в 1881 г. «Нерчуган» был собран в селе Бянкино, а суда поменьше, «Соболь» и «Тарбаган», спустили на воду Нерчи в родном Нерчинске, где находилась контора фирмы.
Среди разнообразных товаров, которые торговый дом братьев Бутиных доставлял преимущественно из Москвы, были и товары собственного производства, в частности, продукция винокуренных заводов.
«Приобретённый в 1879 г. торговым домом братьев Бутиных Ново-Александровский винокуренный завод… построен в 1865 году… В 1879 г. наша фирма приобрела в Нерчинском округе Борщевский винокуренный завод… Владея указанными двумя винокуренными заводами и доведя их операционную производительность до 330 т<ысяч> вёдер, наш торговый дом занял первое место среди винокуренных заводчиков не только по количеству, но и по качеству своего вина», – с гордостью писал потом Бутин [27].
Предметом гордости его был, наверное, и солеваренный завод, построить который тоже заставила нужда. Цена на соль плохого качества, продаваемую в регионе монополистами из Усолья-Сибирского, была чрезмерно высока, и М. Д. Бутин построил и механизировал в Иркутской губернии свой завод, выпускающий качественную поваренную соль. Хотя сам Бутин, говоря о солеваренном заводе, называет его «весьма скромным, по сравнению с винокуренным, делом».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Венедикт Ерофеев (1938–1990), автор всем известных произведений «Москва – Петушки», «Записки психопата», «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» и других, сам становится главным действующим лицом повествования. В последние годы жизни судьба подарила ему, тогда уже неизлечимо больному, встречу с филологом и художником Натальей Шмельковой. Находясь постоянно рядом, она записывала все, что видела и слышала. В итоге получилась уникальная хроника событий, разговоров и самой ауры, которая окружала писателя. Со страниц дневника постоянно слышится афористичная, приправленная добрым юмором речь Венички и звучат голоса его друзей и родных.
Имя этого человека давно стало нарицательным. На протяжении вот уже двух тысячелетий меценатами называют тех людей, которые бескорыстно и щедро помогают талантливым поэтам, писателям, художникам, архитекторам, скульпторам, музыкантам. Благодаря их доброте и заботе создаются гениальные произведения литературы и искусства. Но, говоря о таких людях, мы чаще всего забываем о человеке, давшем им свое имя, — Гае Цильнии Меценате, жившем в Древнем Риме в I веке до н. э. и бывшем соратником императора Октавиана Августа и покровителем величайших римских поэтов Горация, Вергилия, Проперция.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.