Золото Приамурья - [10]

Другой его дом (Санкт-Петербург, Невский пр., 86) использовался Филармоническим обществом, которое давало в его парадных залах концерты. А ещё в залах дома Бенардаки устраивались вернисажи, в которых иногда показывали свои новые работы художники-передвижники.

Известно, что он заказывал полотна Брюллову, покупал работы у других художников и «имел прекрасное собрание живописи». В Эрмитаже хранится портрет самого Дмитрия Бенардаки кисти немецкого художника Карла фон Штейбена, его жены Анны и дочери Екатерины [59].

Дмитрий Бенардаки и поныне почитаем в Греции, где на его средства в Афинах были построены Национальный музей, Национальная библиотека и университет.

В Греции он поддерживал русский Свято-Пантелеймонов монастырь, а строил православные храмы едва ли не повсюду: каменный православный храм при русской дипломатической миссии в Афинах, каменный православный храм в башкирском посёлке Авзян. Верхнеамурская компания построила деревянные церкви на Зейской пристани, на стане Васильевского прииска, и неизвестно, сколько ещё на других приисках.

Не все из этих храмов дожили до наших дней. Но наиболее трагична судьба храма во имя великомученика Дмитрия Солунского в Санкт-Петербурге, известного также под названием «Греческая посольская церковь».

А. Я. Капасакалидис подробно описывает, как выглядел этот храм, который сохранился лишь на фотографиях.

«При закладке в стену южной пристройки к алтарю была вделана доска с надписью: «Православный храм сей во имя святого Димитрия Солунского заложен во славу Божию 25 мая 1861 года усердием и иждивением отставного поручика Димитрия Егоровича Бенардаки в бытность полномочным министром греческого короля в Санкт-Петербурге князя И. М. Суццо при сотрудничестве греческого генерального консула И. Е. Кондоянаки по проекту, составленному строителем сего храма профессором архитектуры Р. И. Кузьминым…

…Крестообразное здание в греческом стиле, увенчанное массивным куполом… имело хорошую акустику; равномерный свет сквозь окна с матовыми стеклами освещал настенные изображения. Со стороны восточного фасада были возведены пристройки для диаконника и ризницы, к западной апсиде примыкал притвор с возвышающейся звонницей. В подвальном этаже были устроены отопительные пневматические печи. По примеру греческих церквей под куполом вместо паникадила был укреплен обруч (хорос) для свечей, изготовленный из оксидированного серебра. Интерьер был отделан красным мрамором, пол – белым. Роспись и орнаментику церкви исполнили соответственно художники П. М. Шамшин и Бремсон. Живописные изображения были расположены ярусами, все надписи выполнены на греческом языке. Росписи южной апсиды и купола были посвящены Христу, северной – Богоматери. Алтарную апсиду украшала «Тайная вечеря». Резной иконостас орехового дерева имел два яруса (по некоторым источникам – одноярусный), образа писаны маслом по золотому фону. Царские врата украшала сцена Благовещения, северные двери – изображение архангела Гавриила, южные – святого Стефана первомученика» [71].

… Когда 28 мая 1870 г. в Висбадене умер Дмитрий Бенардаки, его тело забальзамировали и отправили для захоронения в Санкт-Петербург. Император Александр II, издавший высочайший указ о захоронении тела Бенардаки под алтарём Греческой церкви, лично встретил поезд, доставивший гроб. И 21 июня того же года состоялись похороны.

В Санкт-Петербурге похоронили только тело. Сердце Дмитрия Бенардаки согласно его завещанию было похоронено в Греции…

В 1938 г. после того как почти все петербургские греки, в основном адвокаты, врачи и преподаватели, были сосланы в лагеря и расстреляны, храм закрыли.

Во время войны купол храма пробила авиабомба, которая почему-то не взорвалась, и храм уцелел. После войны бомбу извлекли и попытались вывезти за город, но она взорвалась в грузовике, когда он отъехал метров на двести.

А в 1962 году всё же был взорван и разобран сам храм: культовое место уже предназначалось для нового храма культуры – концертного зала «Октябрьский».

Во время разборки развалин взорванного храма рабочие наткнулись на гранитную плиту с отверстием, прикрытым пластиной. Под плитой оказался металлический гроб, а в нём – деревянный. Когда гроб вскрыли, то присутсвовавшие были поражены, увидев в нём мумию в богатой одежде. Из похоронной записки, найденной в находившейся рядом с телом свинцовой банке, стало ясно, что мумия принадлежит Дмитрию Егоровичу Бенардаки, на чьи средства был возведён тот самый храм, под алтарём которого он был похоронен.

Строителям имя покойного ничего не сказало, и тело ещё сутки простояло под открытым небом, под моросящим ленинградским дождичком, пока его не отправили в 1-й городской судебно-медицинский морг. Что с ним стало потом, установить не удалось…

Михаил Дмитриевич Бутин (1835–1907)

Одна из центральных улиц Читы, столицы Забайкалья, названа именем, которое здесь до сих пор произносят с уважением. Промышленник Михаил Бутин оставил в Восточной Сибири добрую память. Его жизненный путь во многом был похож на путь Дмитрия Бенардаки. Так же, как Бенардаки, Бутин занимался винокурением и продажей спиртного. Так же, как он, был владельцем металлургических заводов и строил пароходы. Так же занимался добычей золота, причём его прииски открывались на Амуре в одно время с приисками Бенардаки. Так же прослыл коллекционером и покровителем искусств.