Золото по ленд-лизу - [77]
В зеленом мху матово поблескивал золотой слиток.
- Ур-ра!! - прокатился над лесом победный вопль и, прихватив находку, все ломанулись к месту взрыва.
В одной из воронок и вокруг нее, весело искрились десятки солнечных зайчиков, и парни принялись их собирать.
- В самый раз зарядили, не раскидало, - довольно гудел Душман, швыряя слитки на разостланный брезент.
- Ага, аккуратно, - бормотал Зингер, делая то же самое.
Когда через час добычу пересчитали, в наличии оказалось все, что ранее было в мешке.
- Не поскупилась, отдала, - окинув взглядом то, что осталось от осыпи, - констатировал Лебедев.
И только Огнев стоял молча и задумчиво взвешивал в руке один из слитков.
Потом все найденное сложили в ящики из-под аммонала, которые через лес доставили в селение
- Ну, а теперь надо вспрыснуть находку, - извлек из-под нар бидон Зингер. - А то удачи не будет.
Вскоре все сидели за столом, пили разведенный спирт, закусывая его сухарями и тушенкой с луком, и прикидывали сколько времени уйдет на обратную дорогу.
- Сколько бы не ушло, это не главное, - снимая с печки закипевший чайник, осторожно поставил его на стол Лебедев. - Вопрос в том, как доставить груз в Ростов, - взглянул он на Душмана с Зингером.
- А нету никакого вопроса, - переглянулись те. - Довезем в гробу на машине.
- ?!
- Ну да, - снова разлил спирт по кружкам Душман. - Чего уставились?
Наймем в Петрозаводске дальнобоя, загрузим на кордоне гроб с золотом и повезем его в Ростов, как усопшего родственника.
- А что? - дельное предложение, - взглянул на Огнева Лебедев. - Ты как думаешь, Юра?
- Дельное, - согласился тот. - Хотя есть определенный риск.
- Ну, кто не рискует, тот не пьет шампанское, - поднял наполненную на треть кружку Зингер. - Вздрогнем!
Утром снова отправились на место работ, и бульдозером привели его в порядок.
Потом навестили могилу Марии, поправили на ней покосившийся крест, и Огнев прочел короткую молитву.
- Ну, а теперь пора и в обратный путь, - напялил на голову кепи Душман, и все заскрипели ботинками по гальке.
Когда белесое солнце стало клониться к западу, караван чернел у далекого горизонта…
На кордоне все было по - прежнему.
Так же синел вдали лес, розовела мхом и разнотравьем тундра, высоко в небе парил сокол.
Заглушив разогретые моторы, друзья с трудом выбрались из кабин и, усевшись на бревно, молча задымили сигаретами. Альфа же радостно взлаяла и принялась весело бегать по подворью.
Потом Лебедев снял амбарный замок с двери, машины разгрузили и поклажу занесли в дом, где вскоре жарко запылала печь.
Весь остаток дня топили баню и мылись, потом ужинали, а когда в небе зажглись первые звезды, улеглись спать. Все, кроме Огнева.
Тот снова вышел на крыльцо, сел, и, поглаживая лежащую рядом хаску, долго о чем-то думал.
На следующее утро Лебедев с ростовчанами отправились на «Уазе» в город, сообщить в стройбат чтоб забрали технику, а Огнев с Альфой остались на кордоне стеречь золото.
К вечеру навьюченный гробом автомобиль въехал на подворье, мрачный атрибут занесли в дом и загрузили в него «усопшего».
Впрочем, не всего. Десять слитков спрятали в схрон, на всякий случай.
- Мы еще и сопроводительные расстарались, - довольно ухмыляясь, сказал Зингер. - Во - и протянул Огневу какие-то бумаги.
Это были справка о смерти и разрешение на доставку в Ростов для последующего захоронения некого Зубкова Ивана Захаровича.
- Липа? - пробежав их глазами, поинтересовался Огнев.
- Настоящие, - ответил Душман. - И стоили совсем ничего, двести баксов.
А спустя сутки от кордона отъезжал крытый тентом «Камаз», в кабине которого, рядом с водителем, сидели Душман с Зингером.
- Ну, не пуха вам ни пера! - махнул рукой стоящий рядом с Огневым Лебедев.
- К черту! - проорал в ответ Зингер, и машина покатила по затравеневшей дороге...
Потянулись дни ожидания, наполненные хозяйственными делами.
К зиме нужно было заготовить дров и сделать запасы грибов и ягод, на которые выдался урожайный год, и друзья, пригласив в гости Зею с Димкой, целыми днями пропадали в лесу и тундре.
Мужчины, вооружившись бензопилой и топором, разделывали сухостой и поваленные деревья, а Зея с мальчиком собирали грибы и ягоды.
По вечерам, вымывшись в бане, все сидели в горнице за самоваром и пили чай.
Спустя неделю после отъезда гостей, когда за домом были сложены две высоких поленницы, а в подпол опущены пару десятков банок с маринованными грибами и вареньем, в кармане у Огнева запел «мобильник» и он приложил его к уху.
- Здорово, прапор! - донесся издалека знакомый голос.- Как живете можете?
- Вашими молитвами, - улыбнулся Огнев. - А вы?
- Все путем, - рассмеялся Душман. - А теперь, Юра, слушай меня внимательно. То, что было, мы определили и вплотную занимаемся производством. Вам, как договаривались, перечислили часть суммы, тоже занимайтесь. Кстати, мы тут с Витькой ДОК
Летом 1963 года в заливе Неелова на побережье моря Лаптевых были обнаружены останки погибшего моряка. Рядом с ним лежала металлическая бляха. Надпись на изъеденной временем пластине свидетельствовала, что ее владелец унтер-офицер кригсмарине, то есть военно-морских сил Германии времен Третьего рейха. Кто был этот моряк - и, главное, - каким образом он мог оказаться так далеко на востоке, до сих пор неизвестно.В 1968 году, в том же заливе, недалеко от поселка Тикси, волны вынесли на берег полупустую бочку с керосином, имевшую маркировку кригсмарине.
Хаджи-Мурат Мугуев родился в 1896 году в г. Тбилиси в семье военного. Окончил кавалерийское училище. Участник первой мировой, гражданской и Великой Отечественной войн. В книге воспоминаний «Весенний поток» автор повествует о героических делах воинов 11-й армии, защищавших Астрахань и Кавказ в 1919–1920 годах. В тот период Х.-М Мугуев работал в политотделе армии, выполнял специальные задания командования в тылу врага.
Книга написана по воспоминаниям полковника царской, впоследствии советской армии, потомственного донского казака Герасима Владимировича Деменева (фамилия изменена), посвятившего свою жизнь служению и защите Отечества. В судьбе этого русского офицера отразилась история России начала и середины XX века. Главный герой сражался на полях Русско-японской войны 1904–1905 годов, Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн, был награжден многими орденами и медалями царской России и советского правительства.
На фронте ее называли сестрой. — Сестрица!.. Сестричка!.. Сестренка! — звучало на поле боя. Сквозь грохот мин и снарядов звали на помощь раненые санинструктора Веру Цареву. До сих пор звучат в ее памяти их ищущие, их надеющиеся, их ждущие голоса. Должно быть, они и вызвали появление на свет этой книги. О чем она? О войне, о первых днях и неделях Великой Отечественной войны. О кровопролитных боях на подступах к Ленинграду. О славных ребятах — курсантах Ново-Петергофского военно-политического училища имени К.
В книге представлены разные по тематике и по жанру произведения. Роман «Штрафной батальон» переносит читателя во времена Великой Отечественной войны. Часть рассказов открывает читателю духовный мир религиозного человека с его раздумьями и сомнениями. О доброте, о дружбе между людьми разных национальностей рассказывается в повестях.
Главная героиня повести — жительница Петрозаводска Мария Васильевна Бультякова. В 1942 году она в составе группы была послана Ю. В. Андроповым в тыл финских войск для организации подпольной работы. Попала в плен, два года провела в финских тюрьмах и лагерях. Через несколько лет после освобождения — снова тюрьмы и лагеря, на этот раз советские… [аннотация верстальщика файла].
События, описанные автором в настоящей повести, относятся к одной из героических страниц борьбы польского народа против гитлеровской агрессии. 1 сентября 1939 г., в день нападения фашистской Германии на Польшу, первыми приняли на себя удар гитлеровских полчищ защитники гарнизона на полуострове Вестерплятте в районе Гданьского порта. Сто пятьдесят часов, семь дней, с 1 по 7 сентября, мужественно сражались сто восемьдесят два польских воина против вооруженного до зубов врага. Все участники обороны Вестерплятте, погибшие и оставшиеся в живых, удостоены высшей военной награды Польши — ордена Виртути Милитари. Повесть написана увлекательно и представляет интерес для широкого круга читателей.