Золото по ленд-лизу - [64]

        Спустя пару часов   Душман с  Зингером уехали, пообещав наведаться  через неделю, а Андрей пригласил Огнева пройтись по территории.

        -  Что бы знал, где и что, - сказал он.

        База отдыха  занимала  несколько гектаров огороженного  металлической оградой смешанного леса и знала лучшие времена. 

        Асфальтированные дорожки аллей  зияли трещинами и выбоинами,  виднеющиеся среди деревьев  щитовые домики давно не красились, и только центральный, в три этажа кирпичный корпус, с расположенной неподалеку волейбольной площадкой, находились в относительном порядке.

        - Если что,  мой кабинет на первом этаже, -  кивнул Битов на  высокое крыльцо с двухстворчатой дверью. - Я, как правило, на месте и только на ночь уезжаю домой.  Ну, а сторожа всегда на месте, практически тут и живут, с собаками. У нас их три - кавказцы.

        - Серьезная охрана, - улыбнулся Огнев. - Воры не наведываются?

        - Было как-то  прошлой осенью. Едва ноги унесли. Ну, ты, давай отдыхай, а мне в город надо. Еще увидимся.

        Огнев  вернулся к домику и, остановившись у него, долго  смотрел на Дон. В этом месте он был достаточно широк и  противоположный низменный берег, едва различался в синеватом мареве балок.   От реки, еще скованной льдом,  тянуло запахом талой воды.

        Сзади  басовито  взлаяла собака  и, обернувшись, Юрий увидел  идущего по дорожке к дому усатого худого старика, в треухе и фуфайке, который нес в руке портативный телевизор. Его сопровождал  рыжий, ростом с теленка, лохматый пес.  

        - Тихо, Чечен! - прикрикнул дед на собаку и, подойдя к Огневу, поставил телевизор на вкопанную рядом скамейку.

        - Здоров будь, мил человек, - сказал он и протянул Юрию клешнястую руку.      

        - День добрый, отец.

        - Вот, принес тебе  «Сапфир». Смотри на здоровье.

        - Спасибо, - сказал Огнев, беря  телевизор за предназначенную для переноски рукоятку. - Ты погоди, отец не уходи, я сейчас, - и исчез в домике.

        Там он  взял целлофановый пакет, сунул в него  бутылку водки, круг  копченой колбасы, банку шпрот   и вышел наружу.

        - Это тебе с напарником, - протянул  деду.

        - Благодарствую, - с достоинством ответил старик, принимая пакет. - А ты молоко любишь?

        - Еще бы, да только где его тут взять? -  почесал затылок Огнев.

        - А я буду приносить, - усмехнулся старик в прокуренные усы. - У меня на хуторе корова. Духмяное молоко, не то, что в городе.

        - Идет, - согласился Огнев и, вынув из кармана  несколько купюр, вручил  их старику.

        - Тут дюже много, - сказал дед.

        - Ничего, отец, бери. Ты ж сам сказал,  духмяное?  - рассмеялся Юрий.

        - Ну, - кивнул головой дед. 

        - Вот и договорились. Так, что не спорь.

        Дед удовлетворенно крякнул и, аккуратно свернув деньги, спрятал их в карман  фуфайки.

        - Заходи к нам  в сторожку вечером, - сказал он. - Вяленым чебаком угостим и  чайком с медом побалуемся.

        - Обязательно зайду, - ответил  Огнев.

        Когда старик,  сопровождаемый собакой,  ушел,  Юрий вернулся в дом и, поставив телевизор на тумбочку,  раздернул молнию  дорожной сумки.  Он извлек оттуда  милицейскую форму,  которую запихал в печку и блеснувший воронением «макаров».   

        Выщелкнув  из рукоятки обойму, Огнев удовлетворенно хмыкнул и, вставив ее на место, сунул пистолет в карман.     

        Через несколько дней  вскрылся Дон. Всю ночь на реке слышался тихий шорох и треск, а утром, когда Юрий взглянул в окно, то увидел  скользящие по воде,  изломанные ледяные поля и отдельные льдины, громоздящиеся друг на друга.

        Просыпалась и природа. На  ветках потемневших деревьев набухли клейкие почки, зазеленела первая трава, над далекими  туманными балками, кружили стаи грачей. 

        В субботу  приехали Душман с Зингером  и привезли  резиновую надувную лодку,  рыболовные снасти  и полтуши барана.

        - Вот,  будешь рыбачить, -  кивнул на упакованную в чехол лодку Зингер, - а из барана шашлыки сварганим.

        Чуть позже на своей «Ниве» подъехал Андрей и извлек из багажника пластиковую канистру вина,  мангал  с  шампурами и  вязанку  сухой виноградной лозы.

        - Это что, вместо дров?  - удивился Огнев.

        - Э-э, Юра. Самый лучший шашлык на  виноградных углях, -  многозначительно поднял вверх палец Душман. - Ну, бойцы, за работу!

        Вскоре над берегом закурился синеватый дымок и  на шампурах  запузырилась   сочная баранина.  Еще через час, усевшись  вокруг раскладного столика, вся компания, весело балагуря,   уплетала душистые шашлыки, запивая их красным  вином.

        - Ну как?  - подмигнул Юрию  Душман. - Вкусно?

        - Не то слово, - отправляя в рот очередной кусок, - сказал Огнев. - И вино хорошее, никогда такого не пробовал.

        - Это, Юра, настоящее цимлянское, -  в очередной раз наполнил стаканы  Андрей. - О нем еще Пушкин писал в Евгении Онегине

 Да вот в бутылке засмоленой,

 Между жарким и блан-манже,

 Цимлянское несут уже!

 с чувством продекламировал он.

        - За Пушкина!  Здорово завернул, чертяка, -  поднял свой  Зингер. - А вот че такое «блан-манже», я не знаю, - сказал он,  опорожнив стакан и утирая губы. - Может ты в курсе, Сашок?