Золото Монтесумы - [25]

Посмотрев на меня, Эрик перевел взгляд на Марко и одним махом осушил свой бокал.

— Я читал подобные истории. Это древнее суеверное предание о рабе, ставшем вампиром, который шатается вокруг этой часовни. Он жаждет отомстить за свою смерть. Говорят, что у него белые глаза, окровавленные зубы, он предлагает своим жертвам драгоценные камни и всякие дорогие украшения. Если ты примешь от него этот дар, то не просто умрешь, твое тело уподобится сморщенному, вяленому персику.

— Не к добру это — толковать о таких вещах, — недовольно пробормотал Доменико, ерзая на стуле и шепча молитву.

Блазеж постарался внести успокоение:

— Не бойся, не обращай на них внимания и занимайся своим обедом.

— Боже! Кажется, вашему жениху тоже известно об этих историях, мисс де ла Роса… Или скоро вас придется называть миссис Гомара? — возбужденно заговорила доктор Риккарди.

— «Имя — это судьба», — не без ехидства продемонстрировал свое знание латыни Марко.

Услышав это изречение, я вздрогнула.

Перегнувшись через меня, Эрик поинтересовался:

— А все-таки кто вы такой?

Марко тщательно поправил обшлага рубашки.

— Вы так и не установили связь? Вас интересует мое имя? Разве вы не слышали его раньше, примерно два года назад?

— В прошлом году?

— Он сын полковника, Эрик, я должна была сказать тебе. — Я не смогла закончить свою мысль, потому что от волнения у меня вдруг сжалось горло. — Что вы сказали?

— Я говорил вашему другу о моем имени.

— Нет, Марко, повторите еще раз фразу, сказанную по-латыни!

Марко снова закурил и метнул недоумевающий взгляд на своих приятелей.

— «Имя — это судьба» — это одна из любимых поговорок Антонио.

— Эрик, прочти мне еще раз ту часть письма, где он приводит цитату.

Он озадаченно посмотрел на меня:

— Лола, ты же только что говорила о полковнике.

— Вы что, только о нем и думаете? — язвительно усмехнулся Марко.

— Нет, черт возьми, я просто не понимаю, что здесь творится! — воскликнул Эрик. — Что, вы все напились, что ли?

— Еще нет, — сказала доктор Риккарди. — Хотя Андриана может позаботиться на этот счет.

— Эрик, прочти, пожалуйста, этот отрывок!

— Хорошо. «Однако, поскольку я отношусь к истории рода Медичи серьезнее, чем к этой сумасбродной затее, думаю, необходимо удовлетворить твою просьбу. Этого требует честь нашей семьи. Недаром мудрый Платон оставил нам полное глубокого смысла изречение — «Имя — судьба».

— Имя человека — его судьба, — медленно повторила я, чувствуя, что вот-вот нащупаю важную мысль. — Имя человека. Его имя…

Я вдруг вспомнила интригующее замечание сеньора Сото-Релада во время нашего разговора по телефону: «И если вы истинная дочь Томаса, то непременно разгадаете эту загадку. У всех де ла Роса прямо талант к распутыванию всяких ребусов да закавык, такой уж у них склад ума».

Я еще раз посмотрела на карту. Ярко раскрашенная, она напоминала сложную мозаику.

— Это ведь та самая карта Понтормо?

— Андриана!

— Доктор Риккарди, это карта Понтормо, про которую писал Антонио или тот, кто сфабриковал письмо?

— Да, да. Андриана!

Я забрала у Эрика письмо и стала внимательно его рассматривать.

— Год назад я уже изучал ее, — сказал Марко, напряженно глядя на меня, — но не нашел в ней ничего особенного.

— Доктор Риккарди, — быстро заговорила Андриана, — сейчас принесу следующее блюдо. Утка в винном соусе с квашеной вишней вас устроит?

— Мы хотели бы еще вина и закусок, дорогая.

— Вам уже достаточно.

— Что за дерзость! — возмущенно вскричала доктор Риккарди.

— Ба! Прекратите капризничать! — Андриана всплеснула руками и ретировалась.

Доктор доверительно нагнулась к нам:

— Она иммигрантка, родилась в Алжире. Приходится быть с ней строгой. Очень умная девушка, знает шесть языков и обладает незаурядными способностями к наукам. Я плачу за ее образование — но не скажу, что эта малышка мне благодарна! Она меня просто съест, если я дам ей послабление. Маленькая дикарка, — удрученно заключила она.

Я развернула письмо и начала читать отрывок, который уже цитировали Марко и Эрик.

— Вот что он говорит здесь. — Я бережно перевернула страницы и нашла заключительный абзац.

«Я зашифровал сообщения о местонахождении четырех «ключей-подсказок», спрятав каждый в четырех соперничающих между собой городах; эти ключи и приведут тебя к сокровищу. Одно из этих сообщений — сама загадка, а второе, как видишь, — карта. Ты сможешь разгадать загадку, если на время отвлечешься от бесконечной череды буйных развлечений и пиров и уделишь хотя бы толику внимания тому, о чем я тебе говорю».

— О Боже! — ахнула я.

— Это же просто запрещенный прием — фальсификатор письма играет на слишком живом воображении, — заметила доктор Риккарди.

— С каких пор эта карта находится здесь? — спросил Эрик.

— Э-э… примерное 1528 года, а в 1912 году она была помещена в новую раму.

— Выходит, она находилась здесь во время обедов, описываемых Антонио.

Марко быстро подошел к карте, жестом приказав Доменико и Блазежу оставаться на месте.

— Неужели здесь скрываются эти подсказки? — размышлял он, то и дело рассматривая карту, раму и стекло. — Я что-то упустил из виду?

Задыхаясь от волнения, я произнесла:

— Эрик, вспомни строки о Понтормо. Они как-то неловко составлены, правда? «Я часто вспоминаю великолепный зал для трапез, полный таинственности и чарующей красоты: сверкающие позолотой фризы с фигурами дев, тайные ходы, фреску «Похищение Прозерпины» — все эти изящные произведения искусства, которые я выписывал из-за границы и бережно хранил. Особенно мне хочется отметить одну милая вещицу, а именно карту Италии в замечательном исполнении Понтормо».