«Золото мертвых» - [2]

Нет, Шлюндт ударил в набат по поводу пропажи подручных еще вечером того же дня, когда они отправились в неведомые дали загробной жизни. Он позвонил часиков в восемь вечера и осведомился, не известно ли мне, где его телохранители.

Само собой, правду я рассказывать не собирался, потому немедленно сообщил, что они неожиданно высадили меня недалеко от метро «Фрунзенская», хотя вроде собирались отвезти домой, а после умчались в неведомом направлении. Я, понятное дело, удивился, но спорить не стал. Они не мои подручные, приказывать я им не вправе, а просить кого — то о чем — то не очень люблю. Короче — я не гордый, могу и метрополитеном доехать до дома.

Карл Августович похмыкал в трубку, покряхтел, как видно, все же испытывая некие сомнения, но упорствовать не стал. Я тому порадовался и отправился дальше малину есть, мне дядя Егор на прощание целую корзину ее подарил. Вроде бы лесная, а крупная какая, некоторые ягоды с клубничины размером. Ну не самые большие клубничины, но все — таки! А уж какая сладкая и ароматная! Как там у Грина было? «Улей и сад»? Вот что — то вроде того.

Он вообще мне понравился, этот лесовик с Минки. Деловитый, спокойный, основательный. Надо будет его еще раз навестить как — нибудь, просто так, без дела. Гостинцев отвезти, воздухом подышать, да и по лесу походить с металлоискателем. Душой отдохнуть, проще говоря. Та прогулка к железнодорожной станции по заповедным тропам все же здорово мне помогла. Как — никак я двух человек угробил, на секундочку! Да, не своими руками, да, не самых лучших представителей нашего вида, но факт есть факт. А лес как — то оттянул все эти мысли, загнал их вглубь сознания, забрал себе все возможные нравственные муки, которые должны были, по идее, сверлить мой мозг.

Возможно, мне это только кажется, но… Есть что — то в этом ветре, гуляющем в кронах деревьев, в этой вечной тайне перепутанных и еле заметных троп.

А как дядя Егор удивился, когда я вернулся обратно, нагруженный гостинцами! Причем он даже не скрывал, что ему приятно мое внимание. В городе простота и прямота чувств не принята, мы всегда прячем свои эмоции не то что от других, но и даже от самих себя. Они могут показать наши слабости, и враги непременно ими воспользуются, чтобы усилить свои позиции. Какие враги? Любые. У нас их куда больше, чем друзей, просто в силу того, что дружба все больше и больше становится архаичным понятием. А вражда никуда не девается, становясь буднями. Мы боремся за новые должности, открывающие новые возможности, за просторные кабинеты, за зоны влияния, за квадратные метры… За все, что только можно. А в борьбе нет друзей. Там есть те, кто идет рядом с тобой, и те, кто идет против тебя. Причем время от времени первые становятся вторыми, но вторые, как правило, никогда не переходят в разряд первых.

Я на этот процесс еще в детстве насмотрелся, потому и предпочел работать за копейки в маленьком и никому не нужном архиве, где куча дам, давным — давно переваливших за бальзаковский возраст, просто досиживает до пенсии, плюнув на карьерный рост. Хотя, конечно, и у них всякое случается. Женщины же, им без теории заговоров и выдуманных на ходу коварных планов жить неинтересно. Но это все же другое, это для души, для сердца делается, а не карьерного каннибализма ради.

В общем — обрадовался лесовик, в гости звал, а под конец вот малиной угостил. Вытащил корзину прямо из — за пня, на котором сидел. Вот как у них так получается? Не было ее там еще минуту назад.

Что до Шлюндта — он мне еще раз позвонил на следующий день, сообщил, что машину нашли, но его помощников в ней не было. Молчал, как видно, ждал каких — то комментариев, но, понятное дело, ничего не услышал, кроме сочувственных и изрядно бредовых заверений на тему: «Может, в лес пошли и заблудились? Хотя — что им там делать?».

Одно плохо — эту беседу услышала Стелла, которая в тот момент как раз находилась у меня в гостях. Ну как в гостях? Она приперлась без приглашения и звонка, видимо, решив для себя, что теперь для нее это норма, поразила меня смелостью очередного летнего наряда, который не только не скрывал ее идеальные формы, а, напротив, их усиленно подчеркивал, и с порога начала обвинять меня в том, что я нарушаю все договоренности, какие только есть. Причем в чем именно я их нарушил, не объясняла, зато хитро поблескивала своими голубыми глазками, из чего я сделал вывод о том, что ничего о договорах, заключенных в Останкино, она не знает, но при этом какие — то смутные отголоски той встречи до нее донеслись. Мир Ночи, похоже, вообще довольно тесен, новости в нем разносятся быстро. Особенно если ты знаешь, к кому обратиться за ними. Стелла знала, в этом можно не сомневаться.

Во время разговора ведьма размахивала руками так активно, что в какой — то момент левая грудь все же вывалилась из платья, и я решил аккуратненько засунуть ее обратно. Во — первых, я все — таки не декоративный, у меня наличествуют инстинкты и желания, во — вторых, это смотрелось довольно — таки забавно.

Стелла замолчала на полуслове, отчего — то испуганно на меня глянула и пробормотала: