Золото Ларвезы - [2]

В Хиале было мутно и зыбко. Здесь не разберешь, стоит все на месте или потихоньку плывет, меняя очертания. По здешним тропам можно попасть из одной точки людского мира в другую куда быстрее, чем поверху, но иной раз приходится подолгу блуждать, добираясь до нужной тебе области Нижнего мира. Хиала словно мешочек с игральными костями, и будто бы кто-то их постоянно трясет, из-за чего они оказываются то рядом, то далеко друг от друга. Тут лучше ни во что не всматриваться, а то почем знать, во что всмотришься, и что оно сделает, поймав твое внимание, словно муху на клейкую полоску.

Шнырь помнил об этом и по сторонам особо не глазел. Держался возле господина Тейзурга за компанию с Кемом-амулетчиком да слушал разговоры высоких господ, а те обсуждали приключившуюся в Хиале напасть. Припоминали, кто в последнее время бывал возле Тугоррата и не замечал ли чего необычного. Этого места и раньше все избегали, потому что тамошний князь Тугорра норовил сгубить всякого, кто забредет в его владения. У него даже подданных не было – любые другие сущности интересовали его исключительно в качестве жратвы. В остальных качествах они его люто раздражали, особенно если пытались проскочить через его территорию или шумели поблизости.

Тугоррат – обширное каменное плато, издырявленное, как сыр, окутанное вековыми туманами, которые подвластны князю Тугорре. Тот хоть и гнездится в норах, враз дотянется своими туманными щупальцами и до пеших гостей, и до летунов в воздухе.

Сам Тугорра велик размером и одет в чешуйчатую броню, сплюснутый, будто клоп, а вместо головы у него сплошная пасть. Говорят, раньше жили на свете люди, которые ему поклонялись, жертвы приносили, Врата Хиалы для него отворяли, но когда их род пресекся, Тугорру в людском мире позабыли, и он за это на всех осерчал.

– Лис, пока я понял одно: с Тугоррой что-то случилось, и все вы этим расстроены, хотя могли бы порадоваться, – заметил господин, выслушав Лисовы соображения.

– Мы не знаем, что произошло в Тугоррате, – отозвалась громадная лисица с серебряными глазами и мерцающим серебристым мехом. – Зато известно, что теперь каждому, кто подойдет к границе плато, становится хуже некуда. Я тебе уже говорил. Надо выяснить, что и каким образом на них воздействует.

– Вдобавок вопрос, куда делся сам Тугорра, – добавила Харменгера, ближайшая помощница Серебряного Лиса.

В ее жутковатых глазах без белков и радужки клубилась тьма. Шнырь не знал, как она выглядит на самом деле – она все время находилась в человеческом облике. С оговоркой, что у людей не бывает мертвенно-синей кожи с темным узором, и блестящих черных рогов полумесяцем, и торчащих из-под верхней губы клыков, и длинного гибкого хвоста, щелкающего, словно бич. Из одежды на ней были только сапоги с золотыми шпорами, но Шныря это не смущало – какое ему дело, ежели кто-то нагишом? Эка невидаль. Зато Кема-амулетчика смущало, и тот старался лишний раз на Харменгеру не глядеть.

Остальные из свиты Лиса то прикидывались людьми, хотя, как водится, что-нибудь да выдавало их истинную природу, то принимали свой настоящий облик, и тогда сквозь хмарь Нижнего мира скользило такое, что привидится в кошмарном сне, и потом три ночи глаз не сомкнешь.

По дороге никто на них не напал – не рискнули связываться, хотя иные встречные выкрикивали издали хулу в адрес Шнырева господина. Догадливый Шнырь уяснил, в чем дело, не приставая с расспросами. После того как господин Тейзург с Крысиным Вором и мастером-подрывником Бруканнером уничтожили алендийский Накопитель, подвластный самозваному королю Дирвену, они полетели через Нижний мир в Лярану – княжество Тейзурга в Олосохаре. Господин и рыжий, перекинувшись, несли раненого Бруканнера, которого перед тем напоили, чтобы он в Хиале с ума не съехал. А пьяный мастер давай бартогские песни горланить – его спутники слушали-слушали и в конце концов подпевать начали. Был бы с ними Шнырь, тоже бы за компанию спел: учинить потеху и всех перебудить, пусть даже демонов Хиалы – это завсегда милое дело! Но Шныря с ними не было, доблестный Шнырь в это время выполнял самую героическую задачу – убегал от Дирвена с заветным амулетом, который дает своему хозяину власть над всеми остальными амулетами в Сонхи.

Впереди, за растрескавшейся бурой равниной с редкими кустиками, замаячила не то приплюснутая каменная гряда, не то стена. Из разговоров Шнырь понял, что они почти у цели.

Двинулись через равнину, и далекая громада, окутанная зловещей хмарью, поплыла им навстречу. Здешние кустики вблизи оказались костяными обломками. То ли сами собой они тут растут – в Хиале и не такое увидишь, то ли кто-то понавтыкал их в землю, лютуя над побежденным врагом. На иных запеклись потеки крови.

– Видите? – показала Харменгера. – Этого раньше не было.

Гряду сверху донизу раскалывали вертикальные трещины – словно ущелья в горах или улочки, уводящие вглубь городского массива.

– Тугорра вырос настолько, что его плато треснуло во всех направлениях? – высказал догадку один из демонов. – Но тогда где он сейчас?

– Чувствуете что-нибудь этакое? – спросил Серебряный Лис.